Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская
– Или же ты пришла не ради занятий, а ради меня? – спросил он. – Тогда я мигом выставлю его вон.
– Я могу в гробу полежать, – с готовностью откликнулся Эрт. – Я к нему почти привык.
– Знаете, мастер Изергаст, вы должны быть в силах перебороть и напряжение, и всякую неловкость, – заявила Миранда, не отводя взгляд. – Ваши чувства, если они вообще есть, не должны мешать процессу обучения.
– Ты ведь знаешь, что все сложно, – мягко пояснил он. – Как твой наставник, я должен быть главным…
– Вот и будьте! – выпалила она. – В рамках обучения.
Его зеленые глаза ярко вспыхнули, но Изергаст быстро прикрыл ресницы и равнодушно произнес:
– Что ж, раз ты так хочешь…
Он неспешно стянул перчатки, щелкнул пальцами, и из тьмы с грохотом выехал гроб. Тяжелая крышка откинулась, и Эрт со вздохом поднялся с дивана.
– Нет, – остановил его Изергаст и подал руку Миранде. – Прошу.
– Я? – возмутилась она.
– Спорите с наставником, Миранда Корвена? – сокрушенно вздохнул Изергаст. – Боюсь, в таком случае ничего не выйдет.
Бросив на него уничижительный взгляд, она оперлась на протянутую руку, забралась в гроб и устроилась поудобнее, поправив под головой бархатную подушечку.
– Тут, кажется, крошки, – пожаловалась Миранда, но тяжелая крышка уже захлопнулась.
Звуки, свет, запахи – все исчезло, а вот назойливые мысли все так же лезли в голову.
Увидев, что индивидуальные занятия отменили, она испытала злость, досаду и отчаянное желание увидеть Изергаста снова. После того признания возле сердца Адалхорта он вел себя совершенно спокойно, отстраненно и ни разу не попытался ее соблазнить, будто ему и правда было достаточно того, что она счастлива, пусть и с другим.
Но счастлива ли она?
Миранда погладила кожу, где все еще ощущалось прикосновение Изергаста. Когда она положила руку на его ладонь, он едва ощутимо погладил ее большим пальцем.
Пристальный взгляд, чуть сбившееся дыхание…
В этом легком касании было больше секса чем в самых бесцеремонных приставаниях Джафа.
Миранда повернулась на бок, закрыла глаза, но сбежать от себя не получалось.
В воображении вновь появился Моррен Фергюс Изергаст, и вытравить его оттуда не получалось, хоть ты тресни. Он смотрел на нее, слегка склонив голову, и медленно снимал черные перчатки с белых ладоней.
Изергаст бы не спешил. Он бы знал, чего ей хочется. Он и сейчас это знает.
***
Миранда пошла штурмовать кабинет Изергаста, и я осталась одна. В моем расписании индивидуальных занятий стало гораздо меньше, и не потому, что я так уж научилась управлять своим огнем. Просто Родерик был слишком занят и уехал к Стене. Снова.
Я устроилась на берегу, скрестив ноги, и открыла учебник, который взяла с собой. Вместо Крекина пока что преподавала профессор Венивер, но она и сама путалась в гексаграммах, так что я решила подтянуть теорию. После императорского бала я прониклась к гексаграммам трепетным уважением и полюбила их строгую красоту.
Учебник был старым, и явно прошел не через одну пару рук. Кое-где на полях встречались заметки, сделанные строгим сухим почерком, и пухленькие сердечки – совсем другим. Влажный ветер трепал пожелтевшие страницы, а соленые брызги падали мне на лицо.
Странно, что я, магичка огня, так люблю море. Может, пытаюсь уравновесить свою суть другой стихией? Огонь-анимагия-путники – один треугольник, а воздух-вода-некромантия – другой. Может, и компания Миранды мне нравится потому, что мы дополняем друг друга. Вот в Родерике то же пламя, что и во мне, и иногда мне казалось, что я растворяюсь в нем полностью. Особенно в самые интимные моменты.
Я склонилась над гексаграммой воинской удачи, пытаясь сосредоточиться. Огонь, анимагия, смерть – луч некромантии штриховался от себя.
Интересно, что звезда всегда рисуется целиком. Потом какие-то лучи усиливаются, но все же… Было что-то цепляющее в этой мысли, что-то такое, над чем стоило бы подумать, но меня отвлек всплеск воды, и я подалась вперед, заметив дельфинов, подплывших совсем близко к берегу. Глянцевые спинки с острыми плавниками разрезали серую воду, то выныривая, то исчезая, а потом среди них мелькнули крепкие плечи и темная голова, пересеченная шрамом.
– Эммет? – ахнула я, вскакивая на ноги.
Он вынырнул среди дельфинов и вновь скрылся в серых волнах. Вода здесь была холоднющая, и море вгрызалось в скалы со свирепостью злобного пса, но Эммет был в своей стихии. Я услышала его смех, а потом он ушел в воду без всплеска, сверкнув голыми ягодицами, и я решила уйти. Подобрав оброненный учебник, я выпрямилась, и Эммет меня заметил.
– Арья, погоди! – выкрикнул он, махнув мне рукой.
Вода у берега вспенилась, поднялась, и его вынесло послушной волной прямо ко мне.
– Я слишком часто вижу тебя голым в последнее время, – заметила я, прикрыв лицо учебником по гексалогии.
– Хочешь поговорить об этом? – предложил он, опустив пальцем книжку и широко улыбаясь.
Капли падали с его волос на голые плечи, ручейки воды струились по гладкому телу, и весь он был словно воплощение свободы и молодости.
– Ты говоришь как Изергаст, – сказала я. – Может, его плащ на тебя дурно влияет?
– Угадала, – усмехнулся Эммет. – Кстати, Изергаст затащил меня сегодня в свой кабинет равновесия и с полчаса пытал всякими вопросами.
– Что же он хотел узнать?
– В основном, как я просочился в щель в полу твоей спальни, – хмыкнул Эммет. – Видите ли, это высшая степень владения магией – когда кто-то становится самой стихией. Хочет сделать из меня мастера хаоса.
– А ты?
Эммет помолчал, глядя на меня, а потом выпалил:
– А я хочу тебя.
И, быстро склонившись, сорвал поцелуй с моих губ.
– Эммет! – воскликнула я, отшатнувшись, и едва не свалилась с обрыва.
Нога соскользнула по траве, я взмахнула руками, роняя учебник, и почти успела представить, как лечу на острые скалы, но Эммет схватил меня за руку и подтянул к себе.
– Арья, не выходи за него, – быстро попросил он, обнимая меня и будто не понимая, как это выглядит со стороны. – Не делай этого.
Я хотела напомнить, что вообще-то тоже много раз просила не лезть ко мне с объятиями и поцелуями, оттолкнуть его, возмутиться, но вместо этого спросила:
– Почему? Только не говори, что он старый и все такое. Почему мне не надо выходить за Родерика?
– Потому что я люблю тебя, – произнес Эммет так, словно это какая-то очевидная истина.
Его руки погладили мою спину, бирюзовые глаза пытливо заглянули в мои.
– Это не любовь, – покачала я головой, отстраняясь. – Ты испытываешь ко мне симпатию, влечение, и ты тоже нравишься мне Эммет, но мы ведь договорились остаться друзьями.
– У меня не выходит, – произнес
