Приключения Печорина, героя из нашего времени - Августин Ангелов
Ночь опустилась на крепость, но сон не шел ни к кому из нас. Я и Максимыч засиделись в помещении штаба за полночь. Вулич, несмотря на рану, присоединился к нам, едва вернулся от фельдшера. Он нервно ходил по комнате с перебинтованной левой рукой на перевязи, не обращая внимания на боль и упорно не желая идти отдыхать.
— На рассвете подниму всех своих казаков и прикажу прочесывать горы! — выпалил он внезапно.
— Ты с ума сошел! — рявкнул Максим Максимович. — С такой раной в горы собрался лезть? Ты же потерял много крови. Да и куда ты полезешь? Мы же не знаем, где они! А горы слишком большие!
— А если я ничего не предприму, то Бэлу могут убить! И я этого себе никогда не прощу! — воскликнул Вулич. — Найти ее и спасти — это для меня теперь вопрос чести!
Я молча наблюдал за неугомонным влюбленным сербом, обдумывая возможные варианты. Если Бэлу похитил Никифоров, то зачем? Чтобы выторговать что-то у Вулича? Но, что? Или… чтобы перепродать девушку кому-то еще? Я терялся в догадках.
Я вышел из штаба и поднялся на крепостную стену. Мне хотелось побыть одному после трудного дня, чтобы все обдумать. Сентябрьская ночь была прохладной и тихой, но в воздухе витало ощущение надвигающейся бури. Где-то там, в темноте гор скрылись Азамат, Бэла, Никифоров… и, возможно, денщик Андрей. И прояснится что-нибудь насчет них только с рассветом.
И тут меня осенило: это Никифоров похитил Бэлу, чтобы шантажировать Вулича! А этот денщик Андрей вполне мог быть с ним заодно! Вероятно, Никифоров денщика подкупил, чтобы тот следил за комендантом, поскольку имел такую возможность, постоянно находясь рядом с ним. Что же касалось Азамата, то этот горский паренек слишком любил деньги. И всем это было известно. Потому Никифоров, если он и в самом деле английский шпион, мог легко подкупить его, чтобы использовать, опять же, как марионетку в своих коварных планах! Вот только, что же это за планы такие?
Вулич не смог поехать с отрядом. Его поутру била лихорадка, он так ослаб, что не сумел встать с постели, и фельдшер хлопотал возле него. Потому я сам отправился на рассвете во главе отряда, начав сперва тщательные поиски вдоль ручья. Вскоре мои казаки нашли тело — это был Андрей. Его зарезали аккуратно, без лишнего шума, а труп затащили в заросли.
— Не горский почерк. Удар кинжалом в сердце, — пробормотал один из казаков. — Скорее, наши так режут.
Я наклонился. В мертвой руке денщика что-то блеснуло. Серебряная монета. Все-таки иуда?
«Неужели Никифоров подкупил его, а потом зарезал?» — снова мелькнула мысль в моем мозгу.
Но, у меня пока не было точного ответа на этот вопрос. Мои казаки, тем временем, двинулись дальше. Возле бегущей воды ручейка в кустах вниз лицом лежала мертвая черноволосая девушка. Сначала все подумали, что нашли Бэлу. Но нет. То была лишь ее служанка. Вдруг казаки из оцепления заметили одинокого всадника. И он махал руками, подавая какие-то знаки. Я приказал, чтобы спросили, чего он хочет.
— Хочет поговорить с вами, ваше благородие, — вскоре доложил мне вахмистр казаков.
Горец, который подъехал ко мне на худой кобылице, выглядел совсем молодым, всего на год или на два старше Азамата, но, в отличие от него, был очень бедно одетым в какие-то лохмотья.
— Я пастух, меня зовут Шиготыж, — сказал он на своем языке, но вахмистр, давно тянувший на Кавказе служебную лямку и выучивший за эти годы язык местного населения, переводил мне слова. — И я знаю, где прячется убийца. Он не наш человек, не горец. Он ваш, из крепости. Я выследил его логово.
— Почему ты решил помочь нам? — спросил я.
Он ответил.
— Я не хочу, чтобы вы, русские, думали, будто это наши зарезали здесь солдата и девушку. Это сделал один из ваших. Я гнал на закате отару овец в аул и видел издалека со склона все, что тут происходило в последних лучах солнца, но я не мог помешать убийствам. Сначала вот этот, — он указал на труп Андрея, — убил вон ту девушку.
Шиготыж указал на труп служанки и продолжил свидетельствовать:
— А после тот, которого я потом выследил, связал вторую девушку, заткнул ей рот и перекинул через седло своего коня. Затем он зарезал этого солдата, затащил трупы в кусты, сел верхом и ускакал. Но, я отвел отару и вернулся со своей собакой сюда. И моя собака нашла следы лошади убийцы. Они были свежими. Потому я смог выследить его уже в темноте. Сейчас поутру я ехал к вам в крепость, чтобы рассказать обо всем.
Я позволил горцу проводить нас. Но, мы были настороже. Я верил рассказу случайного свидетеля не до конца. Он вполне мог быть подослан с целью завести нас в засаду. Впрочем, отряд, которым я теперь командовал, был достаточно сильным и состоял из опытных казаков, закаленных боями и многими годами службы в горах Кавказа. Потому я решился довериться неожиданному проводнику. А через час тропа привела нас к скале, в которой имелась пещера. Ее не видно было с дороги, поскольку вход в нее скрывался за камнями и кустарником.
— Окружить, — тихо приказал я.
Казаки бесшумно заняли позиции. А я, приказав им ждать моего сигнала, которым станет мой первый выстрел, а до этого затаиться, подкрался ко входу в пещеру и осторожно зашел внутрь. Там в глубине горел костер. Поручик Никифоров, обросший щетиной, сидел у огня и чистил свое длинное охотничье ружье. Рядом, связанная, лежала на плоском камне Бэла. Ее черные глаза горели ненавистью. Затаившись за камнями, я слышал их разговор.
— Ты думаешь, Вулич не заплатит за тебя выкуп? — насмешливо спросил Никифоров. — Он дурак, но не настолько. Он понимает, что иначе я убью тебя. Но, мне не нужен от него выкуп деньгами. Сегодня же отправлю ему в крепость записку, чтобы выкрал у коменданта и передал мне секретные документы.
— Вулич убьет тебя, — тихо сказала Бэла.
— Меня? — он рассмеялся. — Про меня вскоре все забудут, девочка. Я доделаю здесь свое дело, стравлю солдат и казаков с вашими
