Фантастика 2025-24 - Владимир Мухин
Поймав мой взгляд, девушка, уже успевшая заговорить с Алькой, присела в глубоком реверансе, и захлопала ресницами:
— Арр Нейл, я поражена в самое сердце!
— И чем же? — с улыбкой поинтересовался я.
— Десять из десяти мужчин, оказавшись в окружении манекенов с женскими платьями, в ужасе сбежали бы на улицу уже через десяток ударов сердца! Вы же совершенно спокойны, и даже поглядываете на некоторые фасоны с интересом.
Я развел руками:
— Так уж получилось, что в роду Эвис принято смотреть на мир немного не так, как на него смотрят где-либо еще. Мы считаем, что красивым может быть что угодно: человек, платье, движение, мысль…
— С человеком или платьем еще понятно! — задумчиво пробормотала девушка. — А как может быть красивым движение или мысль?
— Танец — тоже движение! — объяснила ей мелкая. — А еще движение — это полет ловчего сокола, бег иноходца, поединок двух хороших мечников…
— Мысль — это шутка, стихотворение, рассказ… — подхватила Тина. — И даже короткое, хлесткое и, главное, точное оскорбление!
Ар Койрен развеселилась:
— Действительно! Я получила море удовольствия и от поединка арра Нейла с ар Зейвеном, и от фразы «Впрочем, если вы, благородная дама, выберете скалку, то я буду вынужден выставить против вас одну из своих меньшиц…»
— Вы тоже славно пошутили! — ухмыльнулся я и процитировал: «…вызовете меня на поединок года через три, когда овладеете боем на скалках и отрастите косу до пояса».
Все присутствующие дамы, включая самых пожилых, рассмеялись. А ар Койрен, дождавшись относительной тишины, озвучила следующую мысль:
— А правда, что вы тренируете всех-всех-всех своих женщин⁈
— Правда.
— А зачем⁈
— Потому, что очень их люблю!
— Н-не поняла? — растерялась девушка.
— Скажите, в каком торренце больше жизни — в том, который целыми днями носится по пастбищу, или в том, которого десятинами не выпускают из стойла?
— Ты хотел сказать, «какой торренец красивее»… — внезапно поинтересовалась Амси. — … но пожалел самолюбие тех коров, которые тут собрались?
Я вспомнил, где в этом помещении расположена камера, повернул голову в ее сторону и кивнул.
— Я так и поняла. А девочке ты, определенно, нравишься!
Тем временем «девочка», подумав, пришла к тому же выводу, что и призрачная хозяйка, так как покосилась на пышный зад проплывшей мимо ар Тиммер, и лукаво улыбнулась:
— Что ж, ход вашей мысли я поняла, поэтому вынуждена просить об одолжении…
Дамы навострили уши. В том числе и мои красавицы.
— Вы бы не могли при случае повторить эти же слова Магнусу? А то брат наотрез отказывается меня тренировать!
— Повторю обязательно! — пообещал я. — Только не уверен, что он меня послушает.
— Вас он послушает! — уверенно заявила она, затем еще раз присела в реверансе и, поблагодарив за содержательную беседу и обещание, рванула к Альке.
Следующие две беседы — со старшей сестрой Дитмара ар Шелла и желчной старой грымзой из побочной ветви рода Сиерс — ничем особым не порадовали. Первая пыталась рассказать какую-то страшно запутанную историю о любовных похождениях Жеребца, вероятнее всего, для того, чтобы потом иметь возможность хвастаться, что общалась «с самим» главой рода Эвис. А вторая жаловалась на современные нравы и пыталась доказать, что в эпоху моего «великого» деда мужчины были мужественнее, женщины — женственнее, а жизнь — в разы ярче и интереснее. Впрочем, назвать совсем бесполезным общение с ней у меня не повернулся бы язык — она оказалась кладезем нужной информации, и любезно озвучила даты и места проведения доброго десятка балов и приемов.
После общения с этой парочкой я, наконец, позволил себе удалиться в мастерскую хозяина лавки, поболтал с ним и его меньшицами кольца два-два с половиной, потом вернулся в гостиную, забрал своих дам и откланялся. А когда вслед за ними забрался в карету и приказал Одену править в сторону дома, был огорошен сообщением Майры:
— Мы пригласили Ирлану ар Койрен в гости. Приедет либо завтра днем, либо послезавтра.
— Зачем?
— Она всегда говорит именно то, что думает! — подала голос Вэйлька. — И не кривит душой.
— Девочка далеко не дура! — поддержала ее Найта. — Умеет не только слушать, но и слышать.
— А еще веселая и легкая в общении! — внесла свою лепту мелкая. — И фигурка у нее ничего. Как минимум, выше пояса!
— В общем, еще одна женщина в нашем доме не помешает… — заключила Тина, а когда почувствовала мое возмущение, расхохоталась: — Успокойся, мы оценивали ее не для тебя, а для Конгера и его парней — надо же им когда-нибудь остепениться?
…Конгера и трех его парней, оставшихся охранять Бирюзовые покои, дома, естественно, не оказалось. Зато, узнав о том, что мы вернулись, перед воротами выстроилось пять из шести воинов, которые несли службу в особняке. При этом шестой ощущался на заднем дворе — неторопливо прогуливался вдоль забора, то есть, продолжал выполнять свои обязанности. Я мысленно порадовался такому усердию, а когда спешился, подозвал к себе Селию с Аникой и распорядился через стражу накрыть стол на шестнадцать человек в большом обеденном зале первого этажа.
Когда обе девушки унеслись на кухню, повернулся к Фиддину и сообщил, что присутствовать на этом обеде обязаны все члены рода, находящиеся в доме. Включая стражника, несущего службу на заднем дворе.
Воин прикоснулся кулаком к груди, а затем поинтересовался формой одежды. Я объяснил. А потом в сопровождении моих женщин прошел в дом, переобулся и рванул на остров. Само собой, не один, а с парой помощниц — Тиной и Алькой.
Пока Амси что-то меняла в их коммуникаторах, а затем объясняла, как открывать переход в ее владения, быстренько ополоснулся, переоделся в один из десятка комплектов одежды, синтезированной для меня искином, а затем забрал все подарочное оружие и перенес его в дом. Для того чтобы перенести кольчуги, шлемы, поножи, наручи и боевые пояса, пришлось сбегать туда и обратно еще четыре раза. Когда я появился на острове в шестой раз, то еле отогнал «помощниц» от снаряжения, предназначенного
