Фантастика 2025-24 - Владимир Мухин
— Было все, кроме шатра: мы ночевали под нижними лапами огромной ели! — уточнила Вэйлька. — На толстом и очень мягком ковре из опавших иголок, от которого одуряющее пахло хвоей, еловой смолой и зимней свежестью.
— Издеваешься, да? — притворно возмутилась Доргетта.
— Если только самую малость! — хихикнула девушка, читающая ее эмоции, как открытую книгу. — Правда, не над вами, а над троицей во-он тех хмурых дамочек, которых Нейл собирается вывезти в лес после окончания следующего дежурства. Причем просто так, без всякой охоты за головами!
— О-о-о!!! — восхищенный выдох, сорвавшийся с губ Майры, Альки и Тины, заставил ар Маггор повернуться к ним лицом. А их взгляды, в которых читались кружащее голову предвкушение, жгучее нетерпение и безграничная благодарность, заставили ее рассмеяться в голос:
— Что ты делаешь со своими женщинами, юный Эвис⁈
Я пожал плечами:
— Вроде, ничего особенного!
— Ага, так я и поверила! — скептически наморщила нос Дора. — Когда я предложила посетить бал у Доверов, эти благородные дамы, которые просто обязаны круглые сутки мечтать о танцах до рассвета и галантных кавалерах, лишь вежливо улыбнулись. А мчаться на край Бездны, чтобы провести ночь в сугробе под елкой, готовы прямо сейчас!
— Что поделать? Такой вот у меня Странный род… — усмехнулся я. А потом посерьезнел, так как слушал гостью с момента входа в гостиную, и почувствовал то легкое раздражение, с которым она выговорила слово «бал»: — А почему вы считаете, что нам обязательно надо быть у Доверов?
Женщина хмыкнула, пристально посмотрела мне в глаза, но не нашла в них ничего, кроме спокойствия:
— Слово, данное в замке моего супруга, помнишь?
Я покопался в памяти и утвердительно кивнул:
— Конечно!
— Так вот, в середине прошлой десятины в Лайвен вернулся муж Склочницы…
— В смысле, Торвар ар Тиер? — на всякий случай уточнил я.
— Он самый! — подтвердила родственница. — Если верить слухам, вчера днем он очередной раз поцапался с женой из-за наследника, а когда понял, что ее легче зарубить, чем заткнуть, уехал топить горе в вине на прием к ар Вессам. И столкнулся там с хорошо известным тебе Фарресом из рода Сулон!
— И? — нахмурился я, так как почувствовал, что Дору начинает потряхивать от бешенства.
— И эта мелкая злопамятная тварь, напоив Торвара до потери сознания, уговорила его примерно наказать одного молодого хвастуна!
— О, как!
— Это еще не все! — злобно сверкнула глазами ар Маггор, в сердцах взмахнула правой рукой и чудом не сбила на пол кубок с вином: — Эта парочка и десяток их собутыльников в процессе весьма содержательной пьяной беседы пришли к выводу, что в том тренировочном поединке, в котором ты нанес поражение арру Элмару, Душегуб тебе просто поддался!
— А если не принимать во внимание итоги этого боя, то в десяток лучших клинков Маллора я не вхожу… — продолжил я ее мысль. — И, значит, теперь меня можно смело называть болтуном?
— Именно!
— Честно говоря, Фарресу я не завидую… — буркнул я, представив себе реакцию Наставника на появившийся слух.
Дора пошла пятнами:
— Какой, в Бездну, Фаррес⁈ Ты вообще понимаешь, с кем тебе придется скрестить клинки⁈
— Он все прекрасно понимает, мама! — мягко проворковала Тина и, вылетев из кресла, приобняла не на шутку разошедшуюся женщину. — Просто Нейл знает, на что способен, и готов к бою с любым противником.
— Дети! Самоуверенные и наивные до жути! — стряхнув с себя руки дочери, взвыла ар Маггор, вскочила с места, подошла ко мне, вцепилась в плечи и пару раз от души встряхнула: — Нейл, Торвар ар Тиер последние лет десять живет одной войной! А война — это не поединки в теплых бальных залах или в ухоженных парках рядом с городскими особняками, а кровь, грязь и смерти, смерти, смерти!!!
— Я знаю, что он относится к каждому бою, как к последнему, поэтому использует любые уловки, лишь бы победить… — спокойно улыбнулся я. — И что терпеть не может тренировочные поединки, считая их уделом трусов и альковных рубак[3], тоже знаю.
— Ты не знаешь самого главного… — вздохнула Дора, оставила меня в покое, сгорбила плечи и за одно мгновение словно постарела лет на двадцать. — Он злопамятен, как порождение Бездны. Поэтому не сможет смириться, если его победит мальчишка.
— Тогда зачем нам этот бал⁈ — не выдержала Алька.
— Там будет Магнус ар Койрен, первый меч Маллора и самый близкий друг моего покойного сына… — опустив взгляд к полу, буркнула наша гостья. — Он мне должен. Поэтому Нейл проведет с ним долгий и равный бой, в самом конце получит небольшую рану и проваляется в постели десятины три. А за это время Торвар уберется к себе в Пограничье…
[1] После изменения Дарующие стали походить на близняшек, и чтобы не вызывать вопросов у окружающих, перестали использовать слова «мама» и «дочка». Причем Вэйль называет себя старшей, а свою мать «младшенькой».
[2] На краю Бездны — аналог нашего «у черта на рогах».
[3] Альковный рубака — любитель быстрых побед над женщинами, как правило, в дворцовых закоулках.
Глава 3
Шестой день второй десятины второго месяца зимы.
…В поместье к Доверам мы прибыли с небольшим опозданием — через половину кольца после выезда из дому кобылка Тины потеряла подкову, и нам пришлось возвращаться домой, чтобы взять другую лошадь. Поэтому к парадной лестнице подъехали совершенно свободно, спешились, кинули поводья в руки подбежавших конюхов, и неторопливо двинулись вверх по лестнице. А на верхней площадке остановились, чтобы рассмотреть скульптуры, обнаружившиеся в нишах по обе стороны от высоченных резных дверей.
Левая изображала воина, только-только вышедшего из боя — израненного, с выщербленным мечом, в посеченной кольчуге и с вздувшимися от перенапряжения мышцами, но до безумия гордого одержанной победой. При этом оторопь вызывало не потрясающее мастерство проработки мельчайших деталей, а буйство эмоций этого мужчины, чувствующееся чуть ли не кожей — он казался куда более живым, чем любой из нас. Может, потому что только что разминулся со Смертью?
Правая скульптура выглядела намного проще. Но лишь на первый взгляд. Тот же самый воин, только с целым оружием и новенькой кольчуге, стоял, чуть подавшись вперед и опустив меч
