Фантастика 2025-24 - Владимир Мухин
— Нет!
— Тогда делай шаг навстречу. Или иди спать…
Услышав слово «спать», она напряглась. Вся, от плеч и до голеней. Затем глубоко вдохнула и… не шагнула, а бросилась навстречу. Там, в чувствах. А ее Дар стал настолько быстро «разогреваться», что я еле-еле успел его погасить. И на всякий случай откатился на самый край кровати.
— Ты куда⁈ — перепугано взвыла женщина, стремительно перевернулась на правый бок и попыталась снова обволочь меня жаром.
В этот раз я погасил ее Дар куда быстрее, так как за короткий миг единения каким-то образом успел ощутить все его особенности, и точно знал, что теперь он мне подчинится. А потом выдернул Дарующую из омута отчаяния, в который она успела ухнуть за эти несколько мгновений:
— Найта, дворец — не лучшее место для инициации. Сегодня выедем за город, найдем какое-нибудь глухое место и закончим то, что начали, без свидетелей.
Дарующая недоверчиво уставилась мне в глаза, а когда уверилась, что я говорю то, что думаю, рывком преодолела разделявшее нас расстояние, юркнула под руку и снова открылась. Полностью. Так легко, как будто делала это всю жизнь…
[1] В этом мире год длится четыреста восемь дней. Делится на четыре времени года по два месяца. Каждый месяц, кроме первого осеннего, называемого Долгим, состоит из пяти десятин. К Долгому добавляется неполная шестая, посвященная богу солнца Ати, и во время этих восьми дней, обычно приходящихся на конец уборки урожая, благородные проводят большинство торжественных мероприятий, а народ празднует конец старого года и начало нового.
[2] Стража — мера времени. В сутках десять страж. В одной страже десять местных колец — отметин на местных мерных свечах. Одно кольцо приблизительно равно двадцати нашим минутам. Отсчет страж начинается с рассвета. Соответственно, начало восьмой стражи — это почти полночь.
[3] Меньшица — младшая жена. Как правило, благородная из побочных ветвей Старших родов или из второстепенных Младших, но взятая мужчиной из Старшего. Обладает статусом члена семьи мужа, но стоит на ступень ниже первой жены и ее детей.
[4] Ар — приставка перед фамилией благородного. Арр — уважительное обращение к мужчине. Аресса — к женщине. Приставки арр и аресса могут ставиться перед именем.
[5] Зейн второй, Шандор по прозвищу Гневный — король Маллора.
[6] Саранелла — танец.
[7] Ар — приставка перед фамилией благородного. Арр — уважительное обращение к мужчине. Аресса — к женщине. Приставки арр и аресса могут ставиться перед именем.
[8] Осел — воин Пограничной стражи, прослуживший от полугода до года, и уверенно научившийся разве что выдерживать длительные переходы с грузом за плечами.
[9] Первый круг — личная охрана, всегда находится рядом с королем. Второй круг, воинов которого иногда называют Незримыми, присутствуют в толпе. Третий — стрелки, наблюдающие за публикой через бойницы под потолком и т.д.
[10] Убраться без мяса и меха — не солоно хлебавши.
[11] Уйти к земле — перейти в предельно низкую стойку.
[12] Вспух — перешел в высокую стойку.
[13] Жалящий Аспид — комплекс, придуманный отцом Нейла, и на данный момент считающийся сложнейшим комплексом этого мира. Подробнее описан в первой книге.
[14] Орел — ветеран, прослуживший в Пограничной страже не менее десяти лет. Филин — элита, то есть, тот, кто прослужил двадцать.
[15] Вбить в ноги — вбить в подсознание.
[16] Понятия «час» в языке маллорцев нет. Поэтому слово «стражник» аналогично нашему «часовому».
[17] Ночной двор — разведывательная служба королевства Торрен.
Глава 2
Третий день второй десятины второго месяца зимы.
…Дворец мы покинули ни свет, ни заря. Пронеслись по заснеженным улицам города, въехали во двор своего дома и разбежались, кто куда. А уже через половину стражи я и обе Дарующие, одетые по погоде и нагруженные плотно забитыми переметными сумками, заявились на конюшню. Чтобы вскоре, уже одвуконь, выехать за ворота.
Ехали быстро, по центральным улицам, особо нигде не задерживаясь. Поэтому выбрались за стены Нижнего города и оказались на хейзеррском тракте одними из первых. Легкий ветерок, дующий с заката, приятно пах лесом и бодрил. Меня. А моих женщин заставил закутаться в полушубки, надвинуть меховые шапки чуть ли не на глаза и прикрыть зарумянившиеся лица вязаными полумасками. Впрочем, решимости ехать дальше не убавил, ибо стоило мне поднять Черныша в галоп, как обе инеевые кобылицы последовали моему примеру. А через считанные мгновения, вернее, сразу после того, как мы промчались мимо первых телег небольшого купеческого обоза и вырвались на простор, в эмоциях младшей появилось чувство щенячьего восторга.
Сообразив, что Вэйлька никогда не испытывала ничего подобного, я послал ей ощущение тепла и счастья. И чуть не задохнулся от ответа, в котором чувствовались искренняя благодарность, воистину безграничная любовь и искрящееся веселье.
По хорошо наезженному санному пути мчались две с лишним стражи, пока не добрались до промерзшей до дна Колючей, не съехали с тракта и не углубились в лес. А когда я пригладил следы лошадей еловыми лапами и припорошил их снегом, неторопливо поехали на полночь. Само собой, не по чаще, а по-над берегом, на который выбрались за ближайшим поворотом русла.
Здесь, вдали от города, было немного холоднее, поэтому мои женщины начали подмерзать. И мне пришлось показать им, как можно бегать, взявшись рукой за стремя. Такой способ передвижения — кольцо в седле, кольцо бегом — им понравился. Тем более что во время пробежки не возбранялось бросаться снежками или падать спиной в мягкое белое покрывало, чтобы посмеяться или полюбоваться на низкое, затянутое облаками, небо.
В таком режиме передвигались легко и быстро, поэтому до цели нашего путешествия — Келлатских холмов и прячущихся между ними озер, к которым Шеллу и меня когда-то вывозил отец — добрались в середине второй половины дня. И, заехав в густой ельник, спешились.
— Ночуем в одном из этих шатров? — весело поинтересовалась Вэйлька, показывая рукой в белоснежной меховой варежке на нижние лапы елей, пригнувшиеся под весом снега.
Я утвердительно кивнул.
— Жалко, что с нами нет Майры — вот бы она порадовалась!
— Свозим и ее, и Тину с Алькой. Как только можно будет за них не волноваться! — пообещал я. — Может быть, даже после следующего дежурства.
— Здорово! — обрадовано выдохнула младшая Дарующая, сбросила в снег переметные сумки и занялась лошадьми.
Опыт, полученный женщинами за время летних скитаний, никуда не делся. Поэтому вскоре выбранный Вэйлькой «шатер» обрел жилой
