Меткий стрелок. Том III - Алексей Викторович Вязовский
— Если это спасет жизни, Итон, — произнес он, его голос был тих, но тверд, — и если это принесет мир… Ведь сказано в Писании: «Милости хочу, а не жертвы».
Слова старого старовера, его мудрость, всегда находили отклик в моей душе. Но было у меня сильное сомнение, что индейцы захотят договориться. Они хотят мести. А это чувство не знает рациональности.
— Хорошо, — сказал я, поднимаясь. — Значит, попробуем торговаться. Но сначала… нам нужно понять, с кем мы имеем дело. И сколько это будет стоить.
Я посмотрел на сержанта Фицджеральда.
— Сержант, мне нужны любые сведения. О племени танана. Их численность, их вожди, их обычаи. Их слабости. И их сильные стороны. Запросите Оттаву, наверняка в архивов министерства по делам индейцев что-то есть.
Фицджеральд кивнул, его лицо оставалось бесстрастным.
— Будет сделано, мистер Уайт.
— Доктор Стерлинг, — обратился я к врачу, — вы, как человек науки, возможно, сможете помочь нам понять их психологию. Их мотивы.
Доктор поправил очки.
— Я постараюсь, мистер Уайт. У меня есть несколько этнографических книг, изучу вопрос
— Ну вам, отец Леонтий, — мой взгляд остановился на священнике, — Остается только молиться за нас.
— Значит, так, джентльмены, — подытожил я. — Мы не будем проливать кровь, пока есть другой путь. Мы будем торговаться. Но если переговоры провалятся… — я обвел взглядом всех присутствующих, — … тогда мы будем готовы к любому развитию событий. И к войне.
На лицах моих советников отразилась решимость. Что же… город меня поддерживает, осталось найти способ решить все миром.
* * *
Увы, обстрелы, налеты продолжались. Погибло еще с дюжину человек. У меня состоялся неприятный разговор с Марго, которой я запретил ездить с доктором на прииски, проверять старателей на инфекционные заболевания. Риск был слишком высок.
Видит бог, я пытался договориться. Сходил в стойбище к Снежинке, поговорил насчет посредничества. Пара вождей тагишей, простимулированные мешком с золотым песком, отправились в земли танана с посреднической миссией. И пропали. Ни слуху, ни духу. А убийства продолжались и атмосфера в городе накалялась. Старатели были готовы взяться за оружие и убивать любых индейцев без разбору. А самосуд и волнения мне были даже рядом не нужны — из Оттавы за Доусоном внимательно наблюдали. И ждали, чем все кончится. Как говорится, падающего толкни — мигом объявят военное положение, пришлют своих администраторов в город. Нечто подобное я уже проходил в Джексон Хоуле.
— Итон, мы нашли стоянку танана — в один из дней меня рано утром разбудил усталый, грязный Сокол.
— Сколько времени?, — я посмотрел на часы в кабинете, где уснул на диване. — Шесть?
— Да
— Ты уверен?
— Видел своими глазами, Итон. Около ста семей. Женщины, дети и старики.
Я встал, подошел к карте. Попросил Сокола показать, где все было. Карту парень читать не умел, но объяснил на словах, как шел вверх по Клондайку, по левому берегу седьмой ручей… Я быстро нашел стойбище. На холмах, не далеко от ручья.
Женщины и дети танана… Это был единственный способ прекратить эту партизанскую войну, не допустить новых смертей. Да, это было жестоко. Но… необходимо.
— Зови срочно сержанта Фицджеральда! Картера и Кузьму — я начал повязывать галстук. — Немедленно всех ко мне! И Артура тоже!
* * *
Нападение на стойбище прошло по плану, словно отточенный механизм. Мы на лодках поднялись по Клондайку, вошли в ручей. Под утро, когда первые серые проблески рассвета лишь намечались на горизонте, окружили лагерь. Спали индейцы крепко, чумов было много, дым из них лениво тянулся к небу. Охраны не было. Мы подползли вплотную, затаились, ожидая моего сигнала.
Первые лучи солнца коснулись верхушек сосен. Я поднял руку, потом резко опустил.
— Вперед!
Мы бросились в лагерь. Внезапность была полной. Констебли, старатели — все действовали быстро, профессионально. Индейцы, проснувшиеся от шума, от криков, от тяжелых шагов, не успели оказать сопротивления. Старики, женщины, дети — почти всех согнали в центр лагеря. За исключением одного чума на отшибе. Его я приказал обойти. И как только поднялся шум, откуда сразу сбежало несколько подростков с пожилой тананой. Собственно, так и задумывалось. Теперь, они должны сообщить своим воинам о случившимся. И те придут сюда. В этом я не сомневался.
* * *
К приходу воинов танана надо было подготовится.
— Кузьма, — сказал я. — Делаем четыре землянки. Быстро. С крышками из ивы, с маскировкой из травы. Вот здесь, здесь, здесь и здесь. — Я показал места по периметру стойбища. — И тренируемся. Быстро выскакивать по свистку.
Старатели, понимая всю серьезность ситуации, работали споро. Копали, рубили, плели. Сержант Фицджеральд, Картер, Олаф, Артур — все были задействованы, никто не сачковал. Только банноки забрались на деревья — следили за окрестностью в бинокли.
— Теперь охрана, — сказал я Картеру. — Только несколько человек. Разжигаем костры, показываем беспечность. Пусть думают, что мы расслабились.
Мы тренировались весь день. Свисток, быстрый рывок из землянок, дружный залп, второй. Скорострельность наше все. Я сам несколько раз проверял маскировку. Ничего не видно, все идеально.
Вечером, когда стемнело, и вокруг стойбища зажглись костры, я стоял возле одного из них, смотря на связанных танана. Женщины плакали, дети жались к ним. Это было печальное зрелище.
— Итон, — подошел Кузьма, его лицо было мрачным. — Это… не по-христиански. Детей брать в заложники…
— А убивать старателей, глаза им выкалывать? — жестко спросил я. — Это по-христиански? Они начали войну, Кузьма. А я ее закончу.
Он промолчал, отвел взгляд.
Первый день прошел в напряженном ожидании. Никого. Индейские воины не появлялись. Напряжение росло, старатели, констебли— все нервничали. Проверяли оружие, перешептывались. Я видел, как в их глазах отражается усталость и страх. Страх неизвестности.
— Не придут, — сказал один из старателей, вытирая пот со лба. — Боятся.
— Придут, — ответил я. — За своими семьями они явятся как миленькие. Вопрос лишь в том, когда. И откуда.
Я чувствовал это. Это было лишь затишье перед бурей.
— Черт бы их побрал, — пробормотал я, глядя на темный лес. — Почему я не взял с кораблей пулеметы? Хоть пару «Максимов»! Все было бы намного проще. Поставил их бы с севера и юга, пара-тройка очередей и можно зачищать лес…
Наступила вторая ночь. Она была темной, безлунной. Звезды едва пробивались сквозь
