Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский
Аарон уже был изрядно навеселе, с удовольствием потягивая коньяк, за который никогда не платил. Я всегда завидовал людям, которые приходят на день рождения без подарка, искренне считая, что подарка достойны они сами. Вот и Аарон был именно такой. Малость свихнувшаяся на фоне собственного всемогущества морда, от вида которой у меня сводило скулы. Он ведь совершенно искренне считал, что приехал в Папуасию, а все мы тут, соответственно, папуасы, так чего стесняться… Самое поганое, что многие из элиты считали точно так же, и мечтали стать дикарями, которым хозяин позволяет вылизать собственные ботинки в награду за верную службу. Вот хоть Лариску возьми… Вроде умная баба, а такая дура, что просто тошно становится. И даже косые глаза с круглой задницей уже не так заводят, когда послушаешь очередную глупость, выданную с пафосным видом.
— О! Сергей, подгребай сюда! — милостиво махнул мне Гирш, разрешая зайти в собственное помещение. — Коньяк будешь?
— Полтинничек, не больше, — предупредил я. — За компанию.
— За компанию… — по-акульи усмехнулся Гирш. — Я ведь тебя и позвал за компанию поговорить. Догадываешься, о чем пойдет речь?
— Нет, — пожал я плечами.
— Странно, — удивился Гирш. — Тебе же Роберт в Лондоне все разжевал.
Буду до последнего строить из себя дуболома.
— А… — протянул я. — Такой худой, в нарядных котлах? Да я толком не вкурил, чего ему надо было. Плел что-то непонятное про защиту окружающей среды и безопасность на производстве. Ну я и кивал для вида. Не хотел обижать чудака.
— Хватит ваньку валять, — жестко посмотрел на меня Гирш. — Все ты понял, Сергей. СНК надо выводить на лондонскую биржу. Хватит жить как в лесу, нужно цивилизованные формы хозяйствования внедрять.
— Ну и зачем мне это? — спросил я его в лоб. — Мне от этого пользы ни на грош, одна маета. Знаете, сколько стоит аудит Большой тройки для того, чтобы выйти на биржу?
Дуболома долго строить не получилось. Попробуем по-другому.
— А это уже не твой вопрос, — опустил он меня на землю. — Тебе эту компанию на блюдечке принесли, надо поделиться с большими людьми.
— А если я не захочу поделиться? — отсалютовал я стаканом. — Я вроде и так регулярно засылаю. У некоторых больших людей уже скоро щеки лопнут.
— Ты думал, решил в Бутырке свой вопрос и все, выскочил? — прошипел он вдруг, и меня словно из ушата ледяной водой облили.
— Не понимаю, о чем вы, — широко улыбнулся я, стараясь, чтобы пальцы не дрожали. — Я депутат, меня нельзя в Бутырку.
Так вот кто мне веселую жизнь устроил… Значит, сначала хотел просто бизнес отобрать, по беспределу, а теперь с другой стороны заходит… А кто же все исполнил-то? А вот сейчас и узнаем.
— Да ты не кипятись, Аарон, — налил я ему еще коньяка, окончательно переходя на «ты». — Разве я без понятий совсем? Но посуди сам, кому понравится, когда кусок прямо из горла тащат. А мы за него, между прочим, кровь проливали. У меня троих пацанов жестко покалечили, я им пенсию плачу. Мы с тобой все порешаем, не волнуйся. Только я в этих биржах не понимаю ничего. Может, у тебя кто головастый есть?
— Сёму Смолевича знаешь? — отмяк Гирш, а я облегченно выдохнул. Ну вот и все. Флеш-рояль. Значит, Смолевич эту поганку замутил.
— Шапочно, — поводил я пальцами в воздухе, изображая ими некоторую неопределенность. — В приемной Хасбулатова виделись как-то раз, в казино он тут был. А по бизнесу и не пересеклись почти.
— Ну, вот и познакомишься, — милостиво кивнул Гирш. — Ты сделай все как надо, а мы тебе еще тему жирную подбросим. Ты не волнуйся, такие услуги мы не забываем…
Он пел и пел, а я судорожно размышлял. Мы! Он говорит не я, а мы. Кто эти мы? Те, кто мою страну растаскивает? Наверное. А поставлен от этих людей Джордж Сорос, главный доставщик демократии папуасам. Именно с ним я вскоре должен увидеться. Меня протестируют на предмет вменяемости. Видимо, появились немалые сомнения, достоин ли я и дальше работать за них губкой, собирая на себе все говно.
— Ну, я пойду? — протянул я руку.
— Иди, — дозволил Гирш. — И не пропадай больше. Обижусь.
* * *
Китаец появился у меня дома через неделю, сияющий, как медный таз. Мы обнялись, и я задал вопрос, мучивший меня с той самой минуты, как только узнал о его появлении.
— Братан, ты что, оформил паспорт?
Он молча достал из внутреннего кармана зеленую книжицу с надписью Republic of Korea и иероглифами.
— Но как? — едва вымолвил я. — Ты все-таки женился? И что за прическа у тебя? Ты как клерк из банка выглядишь.
— Меня теперь зовут господин У Джин Хонг. Ты сказал приехать с паспортом, и я приехал с паспортом, — ответил Китаец. — Ты же не сказал, что паспорт должен быть мой собственный. А жениться я не согласный. Мне кореянки что-то совсем не заходят. Пищат в постели до того противно, что даже стояк пропадает. Я ржать начинаю, и ничего сделать с собой не могу.
— Так это… — показал я на паспорт и прическу.
— Напрокат взял, за косарь зелени в неделю, — кивнул Димон с довольной мордой. — У одного из наших бедолаг, что на заводе спину гнет. Я оттуда по своему паспорту в Турцию полетел, а из Стамбула по корейскому — сюда. Я тебя уверяю, братан, турки азиатов друг от друга не отличают. Впрочем, для корейцев все круглоглазые варвары тоже на одно лицо. Они там шовинисты еще те.
— То есть ты сейчас официально в Турции! — восхитился я. — Красавчик! Ни маме, ни папе, ни Карасю! Ни единой душе, что ты здесь! Понял?
— Да что тут у вас происходит-то? — пристально посмотрел он на меня.
— Да ничего особенного, господин У Джин, — усмехнулся я. — Кое-кто
