Калгари 88. Том 10 - Arladaar
— Мы, кажется, не туда лезем, — неожиданно остановился Стас. — Я конца и края не вижу, там впереди сплошная темнота.
— Значит, пора повернуть назад, — сказала Арина, уже чувствовавшая, как начинает затекать спина и сковывает шею.
— Сейчас пройдём ещё метров 20, — предложил Стас и посветил свечкой вперёд. — Кажется, я там что-то вижу.
Впереди была металлическая дверь, похожая на те, что стоят в подводных лодках, овальная и с большим штурвалом посредине. Стас попробовал крутануть штурвал. Сначала он не подался, но потом крутанулся и с лёгким скрипом начал проворачиваться. Через несколько оборотов дверь открылась, что друзьям показалось удивительным: они почему-то подумали, что она наглухо заржавела.
Дверь выводила в какой-то странный тёмный подвал, заставленный большими шкафами с лежащими на них пухлыми объёмными папками. В подвале было сухо и темно, но даже здесь обстановка казалась намного более приятной, чем в подземном ходе, по которому они только что пришли.
— Что это за место? — с интересом спросила Арина и взяла одну из папок, прочитав название. — «Архив городского комитета ВКП(б) города Екатинска за март 1937 года. Совершенно секретно».
Арина полистала пожелтевшие, рассыпающиеся от старости бумаги с выцветшими фиолетовыми чернилами.
— Ух ты, смотрите, что написано! — прочитала Арина. — «Заподозрены в неблагонадёжности и пособничестве врагам революции следующие кровавые пособники империализма: Антонов, Амбросимов, Бердский, Валуев, Ельцин, Сусликов, Темных, Иванов. На мартовском заседании городского комитета ВКП(б) поганые отщепенцы фашизма высказали идею о переименовании города Екатинска в Орджоникидзевск. Материалы о пособничестве врагам народа переданы в городскую тройку НКВД города Екатинска». М-даааа…
— Чё-то фигня какая-то, — почесал затылок Макс. — Какое пособничество врагам революции могло быть в СССР? Такого же никогда не было, время перед войной было самое классное и самое хорошее для нашей страны. Строили заводы, фабрики, ГЭС. А товарищ Серго Орджоникидзе был наркомом тяжёлой промышленности, и умер в 1937 году. Кажется… Почему нельзя было назвать город его именем? Ничего не понимаю.
— А я понимаю только одно, — заявила Арина. — Надо кандылять отсюда как можно быстрее, пока нас тут не поймали. Ты, кстати, разве не понял, куда мы попали? Это же архив горкома партии! Этот подземный ход ведёт напрямую из горкома партии в это бомбоубежище! Они же рядом, через дорогу стоят! Валим, а то по шее получим!
— И что, любой дурак может залезть сюда и посмотреть секретные документы? — не поверил Макс.
— Похоже, что так, — согласилась Арина. — Но всё-таки я бы посоветовала валить. Даже если сегодня выходной день и здесь никого нет, оставаться тут всё равно опасно. И вообще, забудьте, что мы сюда ходили, иначе затаскают.
Только сейчас друзья ощутили, что они вляпались в какое-то очень серьёзное дело, и действительно нужно делать ноги, пока не поздно. Единственная, кому всё было пофиг, естественно, была Анька!
— Дедушка в поле гранату нашёл,
С этой гранатой к обкому пришёл,
Дёрнул колечко, бросил в окно
Дедушка старый, ему всё равно!
— Ха-ха-ха! — рассмеялась Анька, рассказав стишок и разбавив серьёзную обстановку. — За то, что снег идёт зимой, спасибо партии родной! Ха-ха-ха!
— Ты совсем куку? — покрутил пальцем у виска Стас, с недоумением глядя на безбашенную подружку. — Пошлите обратно!
Путь до знакомого бомбоубежища занял уже меньше времени, чем то, которое потратили, чтобы добраться до подвала горкома партии, путь был проторенный. Выбравшись из подземного хода, остановились на минутку перед тем, как покинуть подвал.
— Короче молчите и ничего не говорите, — предложил Макс.
— А почему ты нам не рассказал про мёртвого пионера? — неожиданно спросила Анька и снизу вверх внимательно посмотрела на Макса, поигрывая свечкой, капавшей воском.
— Какого ещё мёртвого пионера? — насторожилась Арина.
— Да я вроде что-то такое слышал, какие-то слухи, — смущенно сказал Макс. — А ты разве, Стас, не слышал? Говорили, что тут хулиганы из 62-й школы ради прикола заперли какого-то пацана-пионера, у него не было с собой ни свечей, ни фонарей, он ходил тут в полной темноте, орал от страха, натыкался на окна, двери, потом запнулся об что-то в одном из отсеков, упал, ударился головой о металлическую кровать и помер.
— И что потом? — дрожащим голосом спросила Сашка.
— А потом тут его привидение видели, оно стало ходить, — хмуро ответил Стас. — Но это всё байки. Страшилки. Говорят, перед тем как появиться дохлому пионеру, гаснут все свечи от сквозняка и где-то слышится стук металла. Это значит, мёртвый пионер рядом.
Друзья в недоумении уставились на Стаса, думая, что он шутит, но нет, он был очень серьёзен. Тогда Арина обратилась к будущей маман, стоявшей подбоченясь и ухмылявшейся этой ситуации.
— А почему ты ничего не сказала раньше? — недовольно спросила Арина. — Мы спускаемся сюда, а потом слышим какие-то странные городские легенды про это место. Это, конечно, всё неправда, но при данной ситуации, в полной темноте, это всё слышится очень неприятно и совсем по-другому, чем днём на поверхности при свете солнца.
Как будто подтверждая слова Арины, неожиданно дунул порыв ветра и загасил все свечи, которые друзья держали в руках, и тут же раздался слабый стук металла о металл. Очевидно, что это был просто порыв ветра, который проник через подземный ход из белой будки, в которой стукнули металлические жалюзи, но на друзей в совокупности эти воздействия произвело оглушительный эффект. Заорав и завизжав, Сашка, Анька и Арина дрожащими руками зажгли свечки и бросились к выходу из подвала, бледные парни последовали за ними. Арина, честно говоря, не помнила, как они очутились на улице. Старушки, сидевшие на лавке, которые проявляли недовольство перед тем, как подростки пошли в подвал, сейчас разговаривали с каким-то пожилым мужиком в белой фуражке и костюме. Рядом с лавкой, на проезжей части, стояла чёрная «Волга» с распахнутой дверью. Блин! Это была машина Соколовского! А этот мужик, похоже, его водитель, но не Николай, а другой!
— Вот они, фулюганы, целая толпа ходит! — старушки, сидевшие у подъезда, указали на выскочившую толпу подростков, перемазанных в пыли.
— Я вас щас! — водитель сделал шаг к компании, но она с гоготом и визгом побежала прочь, прямо через арку и на улицу. Только когда уже выбежали на центральный проспект, Арина почувствовала, что очутилась на свободе, вырвавшись
