Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов
Всё это в сумме обеспечило Филипу быструю карьеру. Правда, его начальники удивлялись нежеланию Шеридана бросить штрафные части и перевестись в нормальное подразделение, но дальше удивления дело не шло — Филип имел авторитет среди уголовников и бешеную популярность.
Шеридан умело пользовался “народной любовью”, поднимаясь всё выше по карьерной лестнице: командование СБ ценило офицера, умеющего обуздать и возглавить башибузуков “специальных полицейских частей”. Так что не удивительно, что первым кандидатом на освободившуся командную должность в штрафных частях всегда был Филип Шеридан, к тридцати трём годам достигший звания полковника.
И Филип знал, что это — не предел его карьеры. Вторжение на Идиллию должно было послужить очередным трамплином для прыжка вверх. Разумеется, не только для него — верный друг Ларри засиделся в майорах, пора уже подниматься выше. Ибо верные люди — надёжная опора для сидящего выше. Как и штыки преданных вожаку штрафников полка Шеридана.
— Плеснуть? — отвлёк Шеридана от любования красотами идиллийских полей Ларри.
Он и Шеридан сидели в плетёных креслах на веранде фермерского дома, куда Филип вселился, едва получивший отчёт о ситуации на оккупированных территориях Прокофьев дал “добро” на расквартирование офицеров в Зеларе. Самого фермера вместе с семейством выпнули вон, чтобы не путались в ногах и не мешали своей долбаной эмпатией. Естественно, не забыл полковник и о безопасности, притащив с собой взвод киборгов для охраны дома.
Собственно, Шеридан мог бы занять и жилище получше, к примеру, особняк бывшего мэра города, но предпочитал сельский пейзаж. Да и фермерские дома на Идиллии были достаточно просторными и комфортными для полковника. А если понадобится что-то ещё — всегда можно свистнуть своих гайдуков и заслать на поиск нужной мебели. Или просто переехать — домов в округе много.
— Что-то Руперт долго едет, — заметил Ларри, наливая виски в стакан друга.
Рупертом звали адьютанта полковника. Шеридан, отмечая новоселье, отправил его в город — привезти хвалёных идиллийских Спутниц. Штук шесть, чтобы и Филипу с Ларри хватило, и Руперт себя обделённым не чувствовал.
— Женщины, дружище, — наставительно воздев палец, ответил Филип, — требуют серьёзного подхода к выбору. Хоть в женитьбе, хоть как сейчас — просто для расслабона.
— А ведь и не поспоришь, — расхохотался майор.
Пискнул служебный комм Шеридана. Полковник неохотно скосил глаза на экран и злобно выругался.
— Что там? — насторожился Ларри.
— На, — Шеридан протянул ему комм.
Майор вчитался в текст. Увиденное ему не понравилось: три поножовщины с участием офицеров-штрафников, причём во всех трёх случаях зачинщиками были именно штрафники.
— Что-то наши разошлись, — недовольно заметил он. — Или китежец своих покрывает?
— Вряд ли, — со своими не было нужды врать и Филип говорил прямо. — Сам знаешь, что у нас за фрукты: им пырнуть кого — раз плюнуть, и повода не надо.
— И что делать будешь? — поинтересовался майор, не сомневаясь в ответе.
— Разумеется, отмазывать, — не обманул его ожиданий Шеридан. — Хоть они и сукины дети, но — наши сукины дети. И мы с ними сами разберёмся. Сейчас нашему чистюле-генералу только звякну.
Но прежде чем он успел набрать номер Прокофьева, пискнул сигнал входящего вызова от Костаса Рама.
“Этому что надо?” — мысленно окрысился Филип. — “Не иначе опять поиздеваться”.
Но на вызов ответил.
— Полковник, что за хрень вы творите? — с ходу зарычал Костас.
— Вы про что, полковник? — холодно осведомился Филип, сдерживая ругань.
— Про занятый вами дом! — рявкнул Рам. — Вы…
— Занял дом под жильё! — заорал в ответ Шеридан. — И нахрен выкинул туземных ублюдков! Нехера им тут делать! Закончится война — вернутся, а пока пусть погуляют. Вам не нравится? Так напишите рапорт! И вообще, полковник… — Филип резко сменил тон на благожелательный. — Вам нужен отдых. Займитесь академической греблей.
Как и ожидалось, Костас, выбитый из колеи внезапной сменой тона оппонента, попался на крючок.
— Академической греблей? — переспросил он.
— Именно, — сладко улыбнулся Филип. — Проще говоря: греби нахрен с умным видом.
И отключил связь, не дожидаясь ответа побагровевшего от злости китежца.
Маленькая месть немного подняла настроение Шеридана.
— Это только начало, мутик желтоглазый, — пообещал полковник, набирая номер Прокофьева.
— Полагаю, вы насчёт своих висельников, полковник? — вместо приветствия осведомился генерал.
— Да, сэр. Видите ли… — начал было Шеридан, но был оборван властным:
— Хватит!
Генерал посмотрел на Филипа, словно солдат на вошь.
— Я предупреждал, полковник, что вашей швали не стоит перегибать палку, — процедил Прокофьев. — Я знаю, что вы сейчас заведёте пластинку о притеснениях со стороны союзовцев, но у меня на руках доказательства того, что в каждом случае виноваты ваши — да, Шеридан, именно ваши, — дегенераты. Если они не могут себя вести по-людски — в городе им делать нехрена. Если вы не можете их обуздать — то уже на должности командира нехрен делать вам. Мне плевать, если из-за ваших говнюков возбухнут местные: их задавить — раз плюнуть. Но мне нахрен не нужно, чтобы союзовцы опять видели в нас врагов. А к этому, благодаря вашему, полковник, бездействию, всё и идёт. Не сможете найти на своих висельников управу — я смогу найти вам компетентную замену. Понятно объясняю?
— Так точно, сэр, — с трудом сдерживая бешенство, процедил полковник.
— Вот и отлично. Надеюсь, вы сможете надеть намордники на эту свору, — генерал взглянул на свой планшет. — И что там за история с домом и его хозяевами?
— Рам уже наябедничал? — скривился Шеридан. — Ничего сверхординарного, сэр. Я просто занял ферму под жильё, а местных отправил пожить к родне. Мне здесь лишние глаза и уши ни к чему.
Но к его удивлению, генерал не стал спорить, напоминая о собственном приказе не выгонять идиллийцев при вселении в их дома.
— Ферму, значит, заняли, — хмыкнул Прокофьев. — Хик есть хик. Когда устроите танцы в сарае — постарайтесь его не сжечь спьяну. А то говорят, что кукурузный самогон — жуткое пойло.
И отключился, оставив взбешеного полковника изливать ярость пустому экрану.
Шеридан действительно минуты три сотрясал воздух отборной руганью. Хик. Генерал знал, как сильнее унизить: “хиками” — то есть деревенским быдлом, — богатенькие городские детишки называли выходцев из сельской местности. И плевать, как ты учишься и чего достиг — для городских белоручек ты навсегда останешься хиком, в лучшем случае — реднеком.
— Хик, говоришь… — немного отведя душу бранью, злобно прищурился Шеридан.
План, зреющий в голове полковника с первого дня высадки, оформился окончательно.
— Вызови Марко и Джанго, — приказал он Ларри, всё это время молча наблюдавшего за другом.
— Девки же скоро приедут, — напомнил Ларри, запуская руку в карман.
— Подождут, — отмахнулся Филип. —
