Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов
— Нет, — грубо ответил он.
Его ответ вызвал удивление и обиду.
— Почему? — капризно надула губки рыжая.
Сейчас она чем-то напоминала Чимбику Свитари, изображавшую дурочку. Ему даже захотелось замахнуться на идиллийку, чтобы увидеть, изменится ли её взгляд на злой и затравленный, как у Лорэй, или она и есть дурочка?
Талика, похоже, почувствовала недоброе и вмешалась:
— Идите на свою вечеринку, детишки, и не мешайте гостю. Он же сказал, что не хочет идти.
— Многое теряешь, — фыркнула рыжая, и компания к немалому облегчению репликанта ушла прочь.
— Не принимайте близко к сердцу, — примирительно улыбнулась Талика. — Молодежь. Гормоны ударяют в голову и мысли только об удовольствии.
— Почему вы назвали их детишками? — озадачился Чимбик. — Они выглядят, как взрослые особи.
Завидев ещё одну компанию идиллийцев, сержант со всей ясностью понял, что его ждёт повторение недавнего эпизода.
— Мы можем пойти куда-то, где мне не будут предлагать вступить в половой контакт и не станут оказывать на меня эмпатическое воздействие? — спросил он.
Талика тихо рассмеялась.
— Говорят, туристический квартал — как раз такое место, — с улыбкой сообщила она.
Сержант нахмурился. Да, наверное, это казалось идиллийке забавным: репликанту не нравилось пребывание в специально созданном для чужаков месте и он потребовал показать ему жилой район аборигенов. А теперь он недоволен местными порядками и хочет попасть в комфортную для чужаков среду.
Зато теперь Чимбик лучше понимал устройство туристического квартала с его разграничениями по зонам и ограничениям на применение феромонов и эмпатии. И полностью одобрял такое решение проблемы. Чимбик с немалым удовольствием вернулся бы туда, но только после достижения цели: он хотел изучить и понять Идиллию, отыскать ту ложь, что местные скрывают за красивой витриной.
— А прямо в городе есть места, где нет такого навязчивого внимания? — спросил он.
— Можем отправиться в деловой центр, — предложила Талика. — Там меньше несдержанной молодёжи, больше инопланетников и не приветствуются излишнее внимание и навязчивость.
— Хороший вариант, — подумав, согласился сержант.
Деловой центр тоже был частью настоящего города. И Чимбику хотелось посмотреть на то, как идиллийцы работают.
Все эти разговоры про планету удовольствий и нескончаемого праздника не учитывали такую часть жизни, как работа.
Талика вызвала оставленную на соседней улице машину. Сержант хмыкнул: прогулка по жилой зоне оказалась непродолжительной.
— Вы не ответили на вопрос про «детишек», мэм, — напомнил он Талике, когда они устроились в машине.
— Это не характеристика возраста, а скорее обозначение эмоциональной незрелости, — пояснила Талика. — Когда тела уже выросли, а в голове гуляет ветер.
Чимбик ненадолго задумался над её словами. Эсперанто имел свои наречия, разнящиеся даже на одной планете, поэтому слова идиллийки могли быть как идиомой, так и прямым смыслом.
— Мэм, это ведь идиома? Или данные граждане действительно пережили трепанацию черепа? — уточнил он.
Его слова вызвали новый приступ смеха у идиллийки.
— Нет, это выражение означает легкомыслие и переменчивость. В силу нашей натурализации с момента полового созревания и где-то до тридцати — тридцати пяти лет сексуальное желание крайне сильно. Потому молодёжь вечно в поисках приключений и новых впечатлений. Обычно они проводят время в квартале удовольствий, в клубах и на вечеринках. Но ваша броня и необычный вид будут привлекать молодёжь в любой части города.
Репликант обдумал услышанное. Физиологические особенности аборигенов объясняли навязчивое внимание, но не прибавляли понимания устройства общества. Да и сама Талика не проявляла к нему сексуальный интерес.
— А вы сами, мэм? — решил внести ясность Чимбик. — Вы не проявляли ко мне непрофессиональный интерес. Разве ваша физиология чем-то отличается?
Идиллийка весело рассмеялась, ничуть не смущённая вопросом.
— Я в своё время уже перебесилась.
Заметив непонимающий взгляд репликанта, гид пояснила:
— Перебеситься — это что-то близкое к «воплотить желания и исчерпать их», — пояснила она. — Нагуляться.
Сопоставив ответ идиллийки со сказанным выше, Чимбик задал новый вопрос:
— Каков ваш биологический возраст, мэм?
— Сорок три года.
Репликант мысленно вздохнул: определить на глаз возраст дворняг оказалось сложнее, чем подсчитать количество киборгов в ротной колонне. При одинаковом возрасте дворняги могли выглядеть совершенно по-разному. К примеру, Талика — на взгляд Чимбика — выглядела ненамного старше идиллиек, приглашавших его на вечеринку. Может, это тоже особенности натурализации? И этим объясняется отсутствие пожилых людей на улицах — они просто не выделяются среди прочих?
— Мэм, а почему в городе не видно людей пожилого возраста?
— Что вы подразумеваете под «пожилым возрастом»? В неразвитых мирах, как я слышала, люди уже после сорока могут считаться «пожилыми». Или вы говорите о дряхлости тела?
Вопрос поставил репликанта в тупик. Насколько он знал, возраст определяется хронологически, но и биологическая составляющая тоже важна. На Идиллии, видимо, придавали значение лишь биологическому старению.
— О дряхлости тела, мэм, — ответил репликант.
Шлем позволял ему сидеть лицом к собеседнице и одновременно наблюдать за жизнью улицы. Репликант фиксировал всё: полицейского робота на перекрёстке; стайку детей, столпившихся у фургончика с надписью «Кондитерские изделия» на борту; компанию взрослых — точнее определять их возраст сержант уже не брался — идиллийцев в открытой машине; небольшую сцену, на которой выступали музыканты. Запоминал и старался составить собственную картину этого мира.
— У нас, на Идиллии, сложилась особая культура полноценной жизни, — ответила Талика. — Сами понимаете, что в силу эмпатии мы невольно разделяем боль и страдания окружающих, их плохое настроение, тоску, горе и даже немощь. Один больной способен снизить качество жизни сотен здоровых, дряхлый и немощный отравляет жизнь эмпатов. Да и кому хочется продолжать жизнь в страданиях и боли? Жалкое подобие рассвета, мучительное угасание.
Бледная тень себя прошлого. Большинство идиллийцев выбирает добровольный уход на закате жизни. А те, у кого остались незавершённые дела, предпочитают уединение. Или отправляются в путешествие за пределы Идиллии.
Чимбик погрузился в размышления. Для него, молодого, находящегося на пике физических возможностей, дряхлость и немощность были абстракцией. Он знал, что через определённый срок его тело тоже ослабнет и перестанет соответствовать установленным производителем стандартам, после чего последует списание. Но всё это представлялось бесконечно далёким и совершенно несущественным. И уж тем более не подходящим людям.
Но у идиллийцев, похоже, существовал свой взгляд на жизненные циклы. И достигнув порога, после которого их тела переставали соответствовать местным нормам, они просто списывали себя сами.
В этой концепции была даже некая извращённая справедливость, когда дворняги самостоятельно совершали над собой то, к чему приговорили его братьев. На миг губы Чимбика растянулись в злой усмешке. Но в следующую секунду он представил, что когда-то Эйнджела тоже решит, что уже не соответствует заданным стандартам и спишет себя.
Мысль вызвала в сержанте протест.
— Родственники одобряют их решение? — хмуро
