Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский
Работа подходила к концу, и спортивные сумки были забиты баблом под завязку. Некоторые из ушлых парней тащили не только свои баксы, но и вообще все подряд. Димон разрешил ребятам подзаработать. От конторы не убудет, потому как денег здесь было много, а вещей, наоборот, мало. К большому удивлению Китайца, за неплохую сумму ушел даже микроскоп, который зачем-то прихватил с собой один из его бригады. Когда все закончилось, он сделал последние записи в своем блокноте, распихал деньги по пакетам и замотал их изолентой. Пакеты разложили по спортивным сумкам, и бригада отправилась в Москву, в отличие от своего бугра, который сел на грузовик, который в составе колонны шел в сторону Душанбе. Не в сам Душанбе, а именно в сторону. Куда доедет караван, никто не знал, и знать не мог. Предсказать такое было невозможно.
* * *
Те два года, что Валерка прослужил сначала в Советской армии, а потом в не пойми какой, его грело лишь одно чувство: он мечтал, как приедет домой и разобьет рожу военкому. И с каждым месяцем службы это чувство в нем крепло, превращаясь в гранитной твердости убеждение. Собственно, все два года Валерка и вытянул на этом чувстве. А вот когда он приехал в Таджикистан после дембеля, это чувство как-то сразу притупилось, а потом и исчезло вовсе. Его смыла волна совершенно новых, неизвестных ранее проблем, по сравнению с которыми размолвка с военкоматской крысой казалась мелкой, смешной и до крайности глупой. В конце концов, это он сам, Валерка, нахамил ему на комиссии, а потом отправился кормить комаров в Забайкалье. Для него, родившегося и выросшего в южной республике, колебания температур в диапазоне от −50 до +50 в течение года стали неприятным сюрпризом. А потом он вернулся и выяснил, что все это полная ерунда, и есть вещи поважнее. Например, как заработать на жизнь в независимой стране, которая провалилась в адское пламя гражданской войны, и как этом пламени уцелеть. «Вовчики» и «юрчики» резали друг друга без пощады, а самым влиятельным человеком в республике внезапно оказался вор Сангак Сафаров. Полевые командиры и политики возникали как пузыри после дождя, жили ярко и богато, но недолго. Десятки тысяч убиты, а сотни тысяч бежали из своих домов. Раскосый парень в армейской форме, который ехал на юг, вызывал только недоуменные взгляды.
Валерка кое-как добрался до Курган-Тюбе, поражаясь той разрухе, что увидел вокруг. Все же тут оазис, благодатная земля, истинный рай… Только вот первым, что он увидел, заехав в областной центр, оказалась «шестерка», превращенная в решето пулеметной очередью, а рядом с ней — тот самый человек, которому он так мечтал набить рожу. Ненавистный военком ответил за все свои прегрешения с горкой: та же пулеметная очередь перерезала его почти пополам. Он успел выскочить из машины, но отошел всего на пару шагов. Он валялся так уже не первый день, но здесь сейчас никому не было никакого дела до бесхозных покойников. Их стало слишком много. А потом он добрался до родного поселка, выросшего вокруг военной части, и понял, что такое настоящий страх. Их автобус остановили на дороге, прямо на окраине поселка.
— Узбек? — спросил его на блокпосту какой-то паренек в халате, трениках и с автоматом. Зрелище было бы комичным, если бы не совершенно мертвые, равнодушные глаза. И в них Валерка прочитал свой приговор.
Его вытащили из автобуса, и паренек, жующий насвай, деловито передернул затвором и прицелился. Валерка видел побелевшие лица людей, прилипших к окнам. Они молчали, и никто не подал голос в его защиту. Валерка пришел в себя.
— Вы ч-чего, пацаны? — еле-еле выговорил он.- Не узбек я, кореец, в поселке живу. Старшего позовите! Меня тут все знают. Я из армии пришел…
— Улица какая? — подозрительно спросил старший, который вертел в руках Валеркины документы. Он стоял невдалеке и подошел на шум, с сожалением затоптав сигарету.
— Ча-чапаева! — судорожно сглотнул слюну парень. Он уже знал, что таджики, а особенно бадахшанцы, узбеков убивали на месте.
— Тен, — задумчиво протянул командир «юрчиков», которые держали эту часть района. — Да, кореец. Наташа мать твоя? Которая депутатом была?
— Да! — с готовностью закивал Валерка. — Да!
— Какой же он узбек? — укоризненно посмотрел старший на паренька в трениках.
— Проезжай, — ему отдали документы и отвернулись равнодушно, словно и не было сейчас ничего.
Дома Валерка оказался через пятнадцать минут, но радостной встречи не получилось. Там был только младший брат Толик, которому стукнуло четырнадцать, и он почти не отреагировал на его появление. Брат сидел в углу, уставившись в одну точку.
Валерка огляделся по сторонам. Хрущевская двухэтажка с крошечными комнатками и не менее крошечной кухней. Тут они и жили вчетвером. Мама трудилась на телефонной станции, а отец — в военной части. Жили как все. Полированная стенка с неизменным хрусталем за стеклянными дверцами, продавленный диван и кресло перед телевизором Рубин, предметом гордости всей семьи лет десять тому назад.
— А мать с отцом где? — спросил Валерка.
— У бабки, — ответил брат. — Она совсем плохая.
— А ты чего такой сидишь?
— Рыбу сегодня хотел половить, — неохотно ответил Толик и вдруг заревел в голос, что в исполнении такого крупного не годам парня выглядело очень странно. Но вот Валерке ни разу не смешно было, и он просто ждал. Только на кухню сходил и налил брату воды из-под крана, которую тот и выпил, постукивая зубами по краю кружки.
— Я в реку зашел по колено, удочку забросил, — вымолвил, наконец, Толик. — А тут по ногам что-то ударило. Я посмотрел, а это труп. Без головы труп! — он заорал. — Ему эти твари голову отрезали! Я из воды выскочил, а мимо меня еще человек двадцать проплыло! С одного кожу содрали! Это бадахшанцы! Наши юрчики просто расстреливают!
— Ладно, ладно! Не реви, — Валерка прижал к себе брата. — Мы выберемся
