Фантастика 2025-96 - Ким Савин

Злость, ненависть, жажда крови.

Нестабильное состояние, опасное. Но это был мой единственный шанс на победу, иначе мне никак с ним не справиться.

Его учили. У него была отточенная техника, он был сильнее и выше меня.

То, что я видел раньше в «Фениксе» оказалось лишь способом пустить пыль в глаза. Сейчас его стойка изменилась, движения были плавными и одновременно хлесткими. Он будто отпустил себя, показал, наконец, свое истинное лицо.

Именно этот Ичибан заслужил признание в клане, да ещё такое, что ему простили убийство гражданских. Опасный, смертельный смерч, каждый порыв которого вызывал оторопь и чувство опасности.

Нет, в честной схватке мне его не одолеть. Лишь глупая, звериная ярость давала мне шанс. Она сбивала его с толку.

Он не мог предугадать мои действия, не видел тактики, не понимал куда я буду бить и что предприму, поэтому осторожничал и предпочитал отступать.

Короткий миг, который позволил сделать глубокий вдох и оценить ситуацию.

Широкий коридор с высокими потолками, проход в огромную гостиную, куда он и отходил. Антураж был дико странным: смесь японского дома и европейского особняка. На стенах висели полотна с изображением сакуры и иероглифами, остальное место занимали полки с книгами, урнами и вазами. Полы гостиной устилали татами, стены были из рисовой бумаги с традиционными раздвижными перегородками. Темно-серый потолок был расшит орнаментом и изображениями мифических зверей и героев. По периметру расставлены украшения в виде стоек с масками, шлемами и церемониальным оружием старой эпохи.

Ноги коснулись мягкой ткани на матах, тени вились на полупрозрачной стене. Здесь было холодно, оранжевые фонарики в углах никак не прогревали помещение, изо рта вырывался пар.

— Зачем… — прошипел Ичибан. — Зачем ты отправил меня сюда⁈

— Это была ошибка, — прохрипел я, продолжая его преследовать. — И я пришел её исправить.

Он сделал ложный выпад, вынуждая меня поменять стойку, и ушел вбок, перехватив свой черный танто обратным хватом. Я знал, что он делает, то же самое я делал на крыше с тем бедолагой, которому отрезал язык. Он предваряет мои атаки финтом, фактически защищается с помощью нападения.

Ложный замах ножом это не просто трюк с целью напугать противника и заставить его открыться, не демонстрация приема, и даже не отвлекающий маневр. Каждый финт должен представлять угрозу для врага, заставив его среагировать, а в обратном случае поплатиться за нерасторопность. Если я не заблокирую его руку локтем, то танто проткнет мне челюсть, но если заблокирую, то откроюсь для удара с обратной стороны. Если увернусь, то он достанет меня второй, третий раз, поэтому подобное противостояние бессмысленно. У меня нет выхода, кроме как перейти в нападение.

Ущерба все равно не избежать, кровь пролить придется, но убить его я хочу даже сильнее чем жить.

Я останавливаю полет клинка толчком предплечья сверху, Аоки молниеносно приседает, коротким тычком вспарывая мне колено. Бью ногой ему в руку, он рывком врезается плечом в живот, отрывает меня от татами и бросает на землю. Взмывает надо мной, занося клинок, но не тут-то было. Я упираюсь в него ногой и перебрасываю через себя, перекатываюсь и вскакиваю, чтобы продолжить.

Он уже тут как тут, больше не пытается меня пырнуть, он понял, что сбить меня с ног проще, ведь я легкий, а он гораздо сильнее. В этот раз ускользнуть не получается, я успел лишь зарядить ему апперкот в поддых, как он поймал меня в захват под локоть. Мощный замах, вращательное движение всем телом по дуге и бросок.

Я кубарем пролетел по залу и боком врезался в стену, пробив её плечом и по пути сломав узорную стойку с оружием. Стоп. Оружие… Пальцы сами вцепились в длинную рукоять, благодарно сжали оплетку. Поврежденное ранее плечо пронзила острая боль, новый вывих, опять в том же месте, неважно, злость притупляет боль.

Сидя на коленях, я освободил вакидзаси от сая, глядя на отражение собственных безумных глаз на чистом лезвии меча.

Ну это уже, конечно, перебор.

Да и черт с ним, все к этому и шло.

Аоки не стал ждать, пока я налюбуюсь собой и рванулся ко мне, не давая продохнуть. Лишь я приподнялся, как он буквально смял меня, мы сцепились и пробили перегородку, ворвавшись в следующую комнату.

У семьи Ягами все было в порядке, у них прямо за гостиной находился небольшой бар в темно-бордовом стиле. Шикарная стойка из темного дерева, обитые красным высокие стулья и несколько кресел у журнального столика для переговоров. А вокруг все те же тонкие перегородки, только теперь с рисунками журавлей у озера.

Спиной я упал на кресло, что тут же завалилось назад по инерции. Аоки навис сверху кровожадно улыбаясь, и принялся бить. Танто молнией устремился ко мне. Я изогнулся, лежа на спинке и извиваясь, как угорь. Дугообразное лезвие прошло по рукам, скользнуло по лбу и вонзилось в плечо.

Ну что за прекрасный, кровавый вечер. Отличный вечер, чтобы убить и умереть.

С криком я резанул его наотмашь по руке и оттолкнулся ногами, разрывая дистанцию. Кувыркнулся назад, через голову, сразу же вытянулся в прыжке, атакуя сверху. Рубящий вниз, он останавливает выпад своим ножом, звон железа и вибрирующее эхо разносится по комнате. Диагональный обратным хватом, Аоки отклоняется назад и контратакует, достает меня порезом по ноге. Чувствую, как что-то горячее бежит по колену. Он продолжает серию, но я уклоняюсь, ловлю момент и наношу рассекающие взмахи по горизонтали, хорошо цепляя его по животу.

Он отступает, зажимая окровавленный бок, на рубашке красное пятно выглядит так, будто я ему почку вырезал, но на самом деле рана не столь глубока.

Вакидзаси тяжелее танто, мне гораздо труднее им управлять, поэтому приходится менять технику. Он медленней, но длиннее, что позволяет мне рубить, нанося серьезные травмы, а не мелкие порезы. Однако же, я не был мастером меча, хоть и осваивал технику, когда учился айкидо, но и тогда особо стараний в тренировках не прилагал. Это оружие может служить в наступательных целях только в руках профессионала, но это не значит, что я не зарежу этого урода при первой возможности.

— А ты хорош, ещё царапаешься, — серьезно заявил Ичибан.

— Как ты думаешь, с кем ты решил поиграть? — улыбнулся я, стирая кровь со лба. — Я резал людей, когда ты ещё под столом прятался.

— А