Черноморский призрак 2 - Сергей Васильевич Лысак
Гремят кавалерийские сапоги по коридорам Зимнего дворца. Я иду впереди, Милорадович и кавалергарды за мной следом. Егеря же идут практически бесшумно, контролируя обстановку. Караульные на внутренних постах вытягиваются во фрунт, не скрывая удивления. На полдороги меня перехватывает Maman.
— Лизонька, я все знаю. Семеновский полк взбунтовался и идет сюда. Я их задержу. Пока еще не поздно, попытайся с верными людьми перейти Неву по льду и укрыться в Петропавловке. Там они тебя не достанут.
— Мама, у меня есть план получше. Я вместе с верными людьми либо уговорю Семеновский полк вернуться в казармы, либо уничтожу. Поверь, я знаю, что говорю. Отступать нам некуда. Либо мы победим, либо нас убьют. Живые мы им не нужны. Договориться с теми, кто убил императора и всех его сыновей ради своих корыстных целей, не получится.
— Да поможет тебе Бог, моя девочка! Я буду молиться за тебя! Спаси Империю от смуты!
Получив благословение Maman, иду дальше, продолжая наблюдать за обстановкой на площади глазами Ваньки, который сейчас находится на батарее.
— Ваня, будь готов открыть огонь из пулеметов, если семеновцы не остановятся и сходу рванут на штурм. Сейчас дай холостой выстрел из одного орудия. После этого все орудия зарядить картечью.
— Хочешь их пугнуть?
— Да. Как знать. Может одумаются, и не будут доводить до крайностей.
— А если не одумаются?
— Значит «а ля гер ком а ля гер»…
Грохот орудийного выстрела прокатывается над Дворцовой площадью. Это действует отрезвляюще, и семеновцы не торопятся идти на штурм. Выходят на Дворцовую с Невского и перестраиваются из походной колонны в несколько рядов поперек площади. Понятно, что не хотят повторять ошибки декабристов, стоявших в каре на Сенатской площади, и представлявших из себя прекрасную мишень для картечи. Но столичная гвардия еще не знакома с пулеметами конструкции Давыдова. А ту информацию, что дошла до Петербурга из Севастополя, считает преувеличением. Вот и не будем разубеждать господ февралистов раньше времени.
Спускаемся на первый этаж, но я не спешу выходить из дворца наружу. Вместо этого в очередной раз озадачиваю Милорадовича.
— Дмитрий Михайлович, те три персоны, которых я отметила в списке, арестовать и срочно доставить ко мне. Уточняю. Капитан Войнович, поручик Розен и подпоручик Лисовский. Если окажут вооруженное сопротивление, можете пристрелить их на месте. Вам все понятно?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— Выполняйте.
М-м-да… Глаза у Милорадовича размером с блюдце. Но службу знает, глупых вопросов не задает. Я же, тем временем, наблюдаю за ситуацией на Дворцовой площади, по-прежнему используя зрение Ваньки. Семеновцы еще не закончили перестроение и не подходят близко. Позади строя гарцуют на лошадях офицеры. На плацу в расположении полка выступал полковник Шварц. А где же сам командир Семеновского полка генерал-майор Анненков? В базе данных февралистов он тоже имеется. Неужели случился скандал в благородном семействе, когда события стали развиваться не так, как запланировано? Ничего, скоро узнаем…
Милорадович сработал оперативно. Три искомых персоны и так находились под постоянным наблюдением, поэтому были сразу же успешно нейтрализованы. Если кто из солдат семеновцев, находящихся сейчас во дворце, и был замешан в заговоре, то предпочел не вмешиваться. И вот передо мной стоят три обезоруженных гвардейских офицера, изображающие оскорбленную невинность. Даже пытаются права качать. Особенно граф Войнович. Но я не собираюсь терять время на душеспасительные беседы.
— Господа, прекратите. Мне известно о вашей связи с заговорщиками. Как известно и о роли в заговоре каждого из вас. Но меня в данный момент не интересуют причины, почему вы пошли на это. Я согласна дать вам шанс искупить вину. Вы сейчас выйдете навстречу Семеновскому полку и потребуете встречи с его командиром. Сообщите о моем вступлении на престол и передадите приказ вернуться в казармы. Если командир полка откажется это сделать, попытайтесь его арестовать и повторите приказ вернуться в казармы. Если останетесь после этого живы, получите следующий чин, орден «Святого Ильи» четвертой степени и продолжите службу. Если погибнете, вашим семьям будет назначен пожизненный пенсион и сохранен дворянский титул. Не пытайтесь меня обмануть. Я все равно узнаю о содержании вашего разговора с командиром полка. Вам все понятно?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— Теперь уточним последствия, если попытаетесь меня обмануть. Вы сами будете повешены, как государственные изменники. Все ваше движимое и недвижимое имущество отойдет в казну, а семьи будут лишены дворянского титула и переведены в мещанское сословие. Вам все понятно?
— Так точно, Ваше Императорское Величество!
— С Богом, господа! Дмитрий Михайлович, проводите их к выходу. И верните оружие, когда они покинут территорию дворца.
Да уж, картина маслом… Все, кто видел и слышал мой спич, охренели. Особенно граф Войнович, уверенный в незыблемости своего положения. Господа аристократы к такому обращению не привыкли. Ничего, они еще много раз пожалеют, что убили Николая Павловича и его сыновей. И будут вспоминать его правление, как эпоху небывалых «вольностей дворянских». Когда можно было «динамить» приказы императора, и чуть ли не в открытую заниматься антигосударственной деятельностью в составе разных «английских партий». В результате случилось то, что случилось. Но на вашу беду, господа аристократы, здесь есть я. Императрица Елизавета Вторая. Которая хорошо знает, как надо действовать в таких случаях. И хорошо помнит, что она творила на «диких» планетах, когда была коммодором Космофлота Российской Империи Сергеем Тихоновым. И не станет повторять ошибки Николая Павловича, который казнил всего лишь пятерых зачинщиков заговора, а остальных отправил на каторгу, где они жили припеваючи, ни в чем себе не отказывая. И тем более не станет повторять его слова, чтобы «никто родство в вину не ставил». Количество дворянских родов в Российской Империи сейчас заметно
