Насилие. Микросоциологическая теория - Рэндалл Коллинз

то мародеры грабят алкогольные магазины, но, судя по всему, серьезные погромщики пьют в меру, поскольку опьянение помешает им унести много награбленного добра. Согласно полицейским отчетам, во время массовых беспорядков, случившихся в 2002 году после победы футбольной команды «Огайо Стейт», ни один из задержанных (как правило, эти лица наиболее активно участвовали в разрушениях или противостоянии с полицией) не находился в состоянии опьянения [Vider 2004: 146]. Это подтверждает тезис, что наибольшую эффективность или воинственность в насилии проявляют самые трезвые, хотя поддержку им оказывает ликующая толпа (в масштабах которой они составляют лишь небольшую долю), где многие действительно пьяны.

22

Хронические алкоголики чаще напиваются, поэтому у них больше шансов ввязаться в драку. Хронически пьющие составляют примерно четверть от количества тех, кто пьет «редко, но метко», однако выпивают они как минимум в пять раз чаще. Средний американский любитель выпить время от времени напивается около двенадцати раз в год; хронические алкоголики напиваются около 60 раз в год, что в совокупности составляет 720 миллионов попоек; это может показаться удивительным, но их шансы ввязаться в драку в расчете на одну попойку несколько ниже, чем у тех, кто выпивает от случая к случаю.

23

В главе 6 были представлены свидетельства того, что отношение толпы оказывает сильное воздействие на бойцов; в описанном выше инциденте у общежития толпа зрителей с нетерпением ждет драки, хотя ближайшие друзья ее участников, кажется, не испытывают энтузиазма по этому поводу.

24

Журналисты как-то спросили одного из членов олимпийской сборной США по карате тхэквондо, применял ли он когда-нибудь свои навыки на улице. Тот ответил, что был один такой случай: «Знаете, на вас могут наброситься всякие люди… Они пьяны или еще что-нибудь. Всякое бывает». Но этот поединок быстро закончился: «Я думаю, это худший момент для того, кто пытается ввязаться в драку. Пьяные не настолько держат равновесие, чтобы взяться за дело. Какая же это драка?» (San Diego Union-Tribune, 28 августа 2004 года). Полицейские также считают, что из всех разновидностей воинственно настроенных нарушителей именно пьяных легче всего усмирить; к ним чаще применяют минимальную силу, чем к трезвым подозреваемым, а сами пьяные оказывают наименее насильственные ответные действия при задержании полицией, обычно ограничиваясь словесными оскорблениями и пассивным сопротивлением [Alpert, Dunham 2004: 67, 81, 164].

25

Наименьшая вероятность столкнуться в подозреваемыми в состоянии опьянения была у полицейских, расследующих имущественные преступления (12%), а наибольшая – при вызовах в связи с семейными инцидентами (48%) [Alpert, Dunham 2004: 73]. Это соответствует паттерну, в рамках которого домашнее насилие, как мы видели, в основном представляет собой нападение на слабого; алкоголь чаще всего присутствует в инцидентах, когда насилие уже легко совершить, а не наоборот. По данным Обзора преступности в Британии, жертвы ограблений в 17% случаев считали, что нападавшие на них были пьяны [Budd 2003: Table 1.1].

26

Вся эта последовательность демонстрирует, насколько трудно преуспеть в совершении насилия. Во время одной из предыдущих стычек у главного героя этой истории была «пушка», но он курил марихуану и не смог выстрелить в своего противника; впоследствии они также дрались на кулаках, между ними была драка с ножом у одного из противников (во всех этих случаях агрессором выступал главный герой) и, наконец, двусторонняя перестрелка, в которой оба промахнулись [Wilkinson 2003: 212, 213]. В конце концов этот человек добивается успеха, когда использует все возможные преимущества: обеспечивает численное превосходство над противником, маскируется, подкрадывается сзади, а также выходит трезвым против пьяного.

27

Таким образом, то, что антропологи (см., например, [Marshall 1983]) называют «псевдоопьянением», когда человек притворяется пьяным, может быть идеальной тактикой, если кто-то действительно хочет добиться успеха в драке. Но обычное развитие таких ситуаций, похоже, не обязательно ведет к насилию, ограничиваясь просто оскорбительными действиями и пустыми угрозами, а упоминаемые в этих исследованиях лица, находящиеся в состоянии псевдоопьянения, как правило, получают преимущество перед более трезвыми, а не перед более пьяными.

28

Основоположником стрейтэджа является Иэн Маккей, основатель и вокалист хардкор-панк-группы Minor Threat начала 1980‑х годов, в чьем репертуаре имеется песня Straight Edge («Прямое острие») продолжительностью 45 секунд. – Прим. пер.

29

По утверждению некоторых моих источников, стрейтэджеры обычно ограничивают свои драки панк-сценой. Их отличительным знаком является эмблема XXX на предплечьях, а также (по меньшей мере в определенные периоды за последние 25 лет существования панк-культуры) полностью черная одежда вместо цепей, ирокезов и разноцветных волос – всех тех атрибутов, которые можно назвать стилем «панк-мейнстрима». Другие источники сообщают, что стрейтэджеры также дерутся с «качками» и скинхедами; последние являются их особыми врагами, поскольку скинхеды обычно отираются вокруг панк-концертов, хотя придерживаются радикально иной политической идеологии (правой, а не левой). По словам еще одной группы источников, стрейтэджеры не устраивают драки, а лишь участвуют в слэмах (к которым мы вскоре обратимся), видя в них правильный способ выражения гнева против окружающей социальной системы. Среди моих источников информации о стрейтэджерах были женщина, выступающая в панк-группе, бывший стрейтэджер начала 1980‑х годов и полдесятка человек студенческого возраста. О стрейтэджерах также пишут в «подпольных» панк-журналах. О месте стрейтэджеров в статусной системе средней школы см. также [Milner 2004: 42, 248].

Отношения между стрейтэджерами и другими подгруппами неформалов подразумевают процесс выстраивания внутренних рангов в пределах разобщенной молодежной субкультуры. Здесь присутствует параллель с анализом поведения английских футбольных хулиганов, который будет представлен в следующей главе: хулиганы также предпочитают сложные сценарии развития драк (хотя это относится к сфере коллективных маневров, а не к преимуществу в трезвости над противниками) и напоминают стрейтэджеров в том, что вырабатывают внутреннюю иерархию в пределах более широкой категории спортивных фанатов. В среде бельгийских футбольных хулиганов конца 1980‑х годов самые жесткие бойцы избегали употребления алкоголя и наркотиков, чтобы при столкновениях с соперниками иметь преимущество в виде трезвой головы, а в остальном они сознательно подражали тактике английских хулиганов [van Limbergen et al. 1989]. Кроме того, существует старая традиция грабить или «раскручивать» пьяных [Shaw 1966], хотя такие действия не совершаются участниками разгульных сцен и не имеют большого престижа. Изощренность приемов драк как развлечения в ХX веке, вероятно, развивалась вместе с локальными стандартами престижа.

30

78 из 89 таких случаев представляли собой единичные изолированные инциденты (включая