Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Как-то ночью меня разбудил телефонный звонок — так, кстати, начинаются все мерзкие детективные романы. Кругом струилась слякотная зимняя ночь, снег хлюпал под шинами редких автомобилей, а в трубке раздался печальный голос моего друга:
— Знаешь, ко мне пришла смерть, но я не знаю, что ей предложить.
Я сразу все понял. Я представил, как одеваюсь наспех, и оказываясь в снежной воде останавливаю попутную машину, думая: успеть — не успеть, закрыты ли там окна…
Длились несколько томительных секунд, и голос снова зазвучал в чёрной пластмассе:
— Видишь ли, смерть хочет паштета, а у меня нет ничего, чтобы его приготовить…
Тут я снова понял всё, но — иначе.
Неделей назад я подарил другу игру имени Монти Пайтона, в которой страшная смерть приходила к бестолковым сквайрам и клала их рылами в тарелки. Лососёвый паштет был несвеж, лососёвый паштет протух, и ничего с этим нельзя было поделать. Перед гостями было не удобно, и перед американскими друзьями было не удобно, но конец и в этом ролике, и в этой игре был один — души, отделённые от тел, садились в души автомобилей, отделённые от жестяных коробок и все летели за смертью точь-в-точь как в известном фильме режиссера Бергмана «Седьмая печать».
Однако тухлый паштет не складывался в компьютере моего друга — укроп был забыт на одном уровне, а луковица — на другом. Придя в себя и чувствуя, как втягиваются мурашки обратно в кожу, я начал уныло и монотонно перечислять рецептуру паштета, которую требовали остроумцы, сочинившие игру.
Затем засунул телефон под подушку и поплыл в московской ночи на встречу с голыми тётками в шлемах для регби, протестантами с презервативами и многодетными католиками, а так же целой сварой старых офисных пердунов, вообразивших себя пиратами.
Вот какую историю я рассказал своим подельникам по игровому миру.
18 августа 2003
История об одной девушке
— Я, наверное, сплетница, Вов? — спрашивала она.
«Наоборот», — думал я, — «Чувство приличия удерживает тебя от интересных рассказов».
20 августа 2003
История о бренности рекламы
Нет ничего более странного, чем старая, устаревшая реклама. Ещё при жизни Советской власти, появившаяся в телевизоре, она была робкой и наивной. Даже ролики, импортированные из другого мира были совсем другие. Девяностые только что начались, а семидесятые ещё не казались антикварным прошлым. Причём, то, что рекламировалось тогда, за малым исключением не пропало с рынка ныне.
Вот девушка с волосами мотая своим каре ходит по спортивной раздевалке и открывает шкафчики.
Открывает, перебирает стоящие в них флаконы.
— Шампунь и кондиционер в одном флаконе! Видаль Сасун! Я мою голову и иду!
Девушка встряхивает волосами и исчезает.
Видаль Сасун.
— Видал — сосун? — И, правда, сосун…
Такой сосун. Сидит себе в уголочке и что-то сосёт.
Слово «кондиционер» было крепко привинчено к огромным шкафам на подоконниках. На радиаторах тех из них, что жили на первых этажах всегда радостно выводилось неприличное слово. Какие-то особенные у них были радиаторы, особенно восприимчивые к гвоздям и палкам.
Кстати, даже моя одноклассница, работавшая в салоне мадам Роше мужским мастером, не знала, что такое кондиционер.
Воздух, говорит, охлаждает…
Дура.
А я вот уже тогда знал слово «престидижитатор».
Была и другая реклама. В полутёмной комнате, уставленной компьютерами, факсами и кнопочными телефонами, появлялся молодой бизнесмен.
Ну о-очень такой бизнесмен. Садится за стол, где его уже ждет чашечка кофе (поверх деловых бумаг), и раскрывает газету. Это «Коммерсантъ». Утробный голос за кадром произносит:
— Начните новую неделю со свежего «Коммерсанта»!
Знакомцы мои из финансового института (ныне Финансовой Академии) для своего новогоднего вечера припасли репризу.
За столом, покрытым белой скатертью, сидит элегантный молодой человек во фраке. К нему подходит другой, такой же элегантный, но с полотенцем через руку. Через минуту из-за кулис выносят третьего, разительно похожего на готовящегося к трапезе. Выносят и кладут на стол.
Сидящий поднимает вилку и ножик.
— Начните новую неделю со свежего «Коммерсанта»!
20 августа 2003
История про Вадимиваныча
Давным-давно я познакомился с Вадимивановичем. Я сильно доверял Вадимивановичу, потому как он был совсем немолод (лет ему было около семидесяти) и известен своей прозорливостью. Однажды, встретив меня в булочной, и увидев, что я начал брить голову, Вадимиваныч сказал, что это идеально для знакомства с женщинами.
— Почему? — не понял я.
— Женщину главное — поразить. И потом — дело в шляпе.
Он оказался прав.
Женщину я тут же поразил.
Пришлось жениться.
20 августа 2003
История про совершенно замечательные цитаты
«Исполнив этот неприятный долг, он бросился вперёд, увлёк за собою солдат и до самого конца прехладнокровно перестреливался с чеченцами.
Родом серб, это было видно по его имени.
Побойся бога! Ведь ты не чеченец окаянный, а честный христианин.
Я, однако ж, не позабыл подметить, где поставили наших лошадей, знаете, для непредвиденного случая.
— Конечно, по ихнему, — сказал штабс-капитан, — он был совершенно прав.
Больше я от него ничего не мог добиться: он вообще не любит метафизических прении.
Но предание, несмотря на надпись, так укрепилось, что, право, не знаешь, чему верить, тем более, что мы не привыкли верить надписям
Торчали любители видов и наводили телескоп на Эльбрус.
Мне в самом деле говорили, что в черкесском костюме верхом я больше похож на кабардинца, чем многие кабардинцы».
21 августа 2003
История Олега Лекманова о его коллегах
На одной из гумилевских конференций академик Александр Панченко делал доклад под названием «Нравственные ориентиры Серебряного века» (или что-то вроде того).
Первые два ряда заполнили интеллигентные старушки, пришедшие посмотреть на знаменитого благодаря TV академика. Остальные 18 рядов были заняты школьниками, которых на конференцию загнали «добровольно-принудительно».
Академик начал свой доклад чрезвычайно эффектной фразой:
— Как известно, Михаил Кузмин был педерастом!
Старушки сделали первую запись в своих блокнотиках. Скучающие лица школьников оживились. По залу прошелестел смешок.
— Молчать!!! Слушать, что вам говорят!!! — весь налившись кровью, прорычал Панченко. — А Гиппиус с Мережковским и Философов вообще такое творили, что и рассказать страшно!!!
Тут школьники в порыве восторга принялись обстреливать академика жёваной бумагой.
— А Сологуб с Чеботаревской?! А Блок, Белый и Менделеева?! — не унимался Панченко. — Молчать!!! А Георгий-то Иванов, сукин сын?!..
Зал ликовал.
21 августа 2003
История про толпистов
На самом деле история про толпистов, которую я расскажу, это пролегомен к совершенно другой истории про сообщество. org.
Про толпистов уже много что наговорили,
