День поэзии. Ленинград. 1967 - Семен Вульфович Ботвинник

Досталось мне и горя и кручины —

Для многих было так заведено:

В избе чадила горькая лучина,

Плясало на полу веретено.

Размеренного времени улитка

Стереть не в силах древности следы.

Так сотни лет подряд льняная нитка

Тянулась из кудельной бороды.

И только сказки открывали двери

В тот мир, который новизной богат.

Я многим сказкам лишь потом поверил,

Когда впервой увидел Ленинград.

Всех городов России был он краше,

И разве знать в то время мы могли

О том, что кости дальних предков наших

Фундаментом для города легли.

Они свои оставили приметы,

Но мне мой дальний предок незнаком.

Моих родных дешевые портреты

Война слизала жарким языком.

Она, как смерч, прошла над нашим кровом.

Все раны залечили мы давно.

Портретов нет,

                     но есть дела, которым

Историей бессмертие дано.

Открытий новых яркие страницы

Находят место славное свое.

К высокой цели Родина стремится,

И я — один из сыновей ее.

1959

Петрозаводск

АЛЕКСАНДР РЕШЕТОВ

РОЩА

Соловьиной песнею манила,

Молодой и мертвою листвой.

Думы сокровенные будила,

Как сестра, беседуя со мной.

По годам она — я знаю — старше,

Что ей наши краткие года?

Я умру, а роща будет так же

С каждою весною молода.

Пусть топор березу не ударит.

Тронь ее ладонью и щекой,

И душе мятущейся подарит

Роща величавый свой покой.

С животворным,

С этим свежим светом

Возвращаясь к людям и делам,

Я листал железо,

Был поэтом,

Другом был друзьям,

Врагом — врагам.

По земле горящей шел солдатом,

Сам, как головня, чернел в тоске.

Мог отбедовать, в чужбину вмятым,

От пределов отчих вдалеке.

И в Сахаре мертвые не ропщут.

Но и там я верил бы живой,

Что тебе, березовая роща,

Ликовать и плакать надо мной.

1960

НИНА ОСТРОВСКАЯ

ПАМЯТНИК ДЕВОЧКЕ В ХИРОСИМЕ

Если умирающий изготовит тысячу игрушечных журавлей, он останется жить...

(Японская сказка)

Не веря в возможность разлуки,

Любуясь, как дышит земля,

Стоит она, вытянув руки,

Пуская в полет журавля.

Волнами зеленого мрака

В аллеях течет тишина...

...Еще ты живая, Садако,

На койке лежишь у окна.

Взметнулись, тоскуя, ресницы...

Не надо, не думай, держись;

Есть старая сказка о птице —

О птице, дарующей жизнь...

Кричат журавли на закате

Над медленной желтой рекой,

И девочка в тихой палате

Им тонкою машет рукой.

А вишни качают ветвями,

И вновь просыпается сад, —

Вдоль детской кровати рядами

Бумажные птицы стоят...

Но всё, что ей в жизни осталось —

Роняя бумагу и клей,

Услышать сквозь боль и усталость

Встревоженный крик журавлей.

А вечер мучительно длинный,

И близится страшная ночь,

И птицы из сказки старинной

Уже ей не могут помочь...

О, память, она негасима —

За годом сменяется год,

Но черная тень Хиросимы

Над миром смятенным плывет...

А вишни качают ветвями,

И ветер ласкает живых,

Взметая багряное пламя

Весенних цветов полевых.

И детям Японии снится —

Ступеней немой полукруг

И умная добрая птица,

Летящая в небо из рук.

1961

БОРИС НЕКРАСОВ

ЕСТЬ ТАКОЕ ИМЯ

История — великий ревизор —

По своему большому разуменью

Венчает славой, предает забвенью

Или выносит строгий приговор.

Она диктует нам свои права,

Незыблемые, жесткие законы.

Романовы, Стюарты и Бурбоны

Для нас — как грош, истертые слова.

Но есть такое слово в мире!

Есть!

Нетленное, как сам народ нетленен.

То имя, дорогое людям, — ЛЕНИН —

Эпохи нашей совесть, ум и честь.

Оно и в планах наших и в делах.

Оно, как звезды на Кремлевских башнях,

Сияет нам не только в дне вчерашнем,

Но и сегодня, и в грядущих днях.

И потому всё крепче год от года

То имя-знамя наш скрепляет строй,

Что он — не бог,

                        не царь и не герой,

А мозг народа

                     и душа народа,

И каждый день ведет народ на бой!

1962

МИХАИЛ САЗОНОВ

КУЗНЕЦ

Сказал мне кузнец родовитый,

Свое передав ремесло:

— Всем сердцем его полюби ты,

Чтоб в душу корнями вросло.

Трудись, не жалея размаха,

Чтоб каждый удар был хорош!

И кровлю, и хлеб, и рубаху —

Ты все, что захочешь, скуешь. —

...Волнуется пламя, бушует.

Я сталь накалил добела.

Работу, как радость большую,

Упрямая жизнь мне дала.

Чтоб крепче, надежнее стала,

Не покорялась рублю,

Я правду скую из металла,

В огне горновом закалю.

1965

ВЯЧЕСЛАВ КУЗНЕЦОВ

* * *

Меня попробуй оторви-ка

от этих флагов —

на ветру!..

Россия,

я твоя кровинка;

коль ты умрешь,

и я умру.

...Жужжит оса,

бубнит осинка,

туман, как парус, на бугре.

Россия,

я твоя росинка