Евгений Шварц - Михаил Михайлович Кунин
Я здоров. Чувствую себя, как всегда, когда живу за городом, – отлично. Но катюшино здоровье – всё не налаживается. Главное – она не может не работать, когда увлечена чем-нибудь, как теперь нашим садом. Целый день копается в саду, не выпускает лопаты из рук, а к вечеру – сердце болит…
Пиши мне, доченька, пиши почаще… Береги себя. Сейчас это не эгоизм, а высшая сознательность. Тем самым ты детей бережешь…»
В письме от 9 ноября Евгений Львович делится с Наташей последними своими творческими замыслами: «…Я работаю… Пьеса как будто получается. Это сказка: “Каменные братья”. В этой сказке Баба Яга превращает в камень братьев, которые пошли искать счастья и доли. На розыски отправляется не третий брат, как это обычно бывает в сказках, а мать. Женщина смелая, живая, веселая. Она после ряда приключений побеждает Бабу Ягу и всех врагов. Вот и всё. Никому не рассказывай пока об этом. Я из суеверия последнее время не люблю рассказывать о своей работе, пока не кончу. Но тебе можно. Доволен я характером матери. И тем доволен, что сделал ее главной героиней. Как мне кажется, это педагогично. Впрочем, посмотрим…
…День у нас обычно проходит так. Утром я работаю. Потом, примерно часа в два, иду гулять по морю до композиторского дома, потом наверх, через лес домой. Это, как ты помнишь, занимает два часа. Потом обед. Потом борьба с привычкой к послеобеденному сну. Утомленный борьбой, я обыкновенно засыпаю. Вечером опять работаю. Попозже – играем в карты. Катюша раскладывает пасьянсы… Спать ложусь, к сожалению, поздно. Часа в три. Пишу немножко. Читаю. А встаю самое позднее в девять. Жизнь, как видишь, по возрасту…»
И снова – о философии жизни и беспокойстве о грядущем Наташином материнстве в письме от 2 декабря 1949 года: «…Будущее, Натуся, похоже немного на дорогу от шоссе к нам в Комарово. Когда только тронешься в путь, – подъем кажется совершенно недоступным, отвесным, как стена… А подойдешь ближе и видишь, – подъем, как подъем. Даже на велосипеде въезжают люди. Когда придет время, которое сейчас пугает тебя, то ты увидишь, что кроме трудностей, в нем найдутся и свои прелести… Гуляешь ли ты? Все знатоки утверждают, что тебе просто необходимо гулять не менее двух часов. Как ты ешь?..
Я много работаю. Меньше, чем надо, вернее медленнее, чем надо, но это со мной произошло уже давно. Я стал к себе строже. Во всяком случае, утешаю себя этим…
Настроение у меня ничего себе. Ужасно соскучился по тебе… Часто в город езжу через Разлив и вспоминаю, как мы там жили. И почему-то предчувствую, что мы еще поживем на даче вместе. Хорошо бы и с твоей дочкой. Впрочем, можно и с сыном… Жить далеко от тебя я никогда в жизни не привыкну…»
Гуляя тихими осенними и зимними вечерами в Комарове, Евгений Львович всё думал о Наташе, вспоминал, как она была маленькой, как встретила его после приезда из блокадного Ленинграда в Киров на лестнице и не узнала его – словом, всю ее жизнь… И при первой возможности устремлялся к дочери в Москву…
* * *
Примерно в это время Шварц создает одно из своих замечательных коротких произведений в прозе – рассказ «Пятая зона – Ленинград», в котором описывается небольшая поездка на электричке из Комарова в Ленинград. Рассказ этот, написанный исключительно «густо» и информативно, посвящен главным образом портретам наблюдаемых автором в поездке людей и их взаимоотношений. За каждым описываемым персонажем у Шварца прочитывается штрих эпохи, черта времени. В сущности, речь идет об открытии хорошо знакомых читателю явлений, обновлении привычного, но автор незаметно показывает свое глубоко небезразличное отношение к тому, что происходит перед его взором. Обращает на себя внимание резкое обнищание людей, нестабильность их психического состояния, их неверие в способность и желание властей изменить к лучшему жизнь народа.
Шварц как случайный пассажир описывает проплывающие перед его глазами платформы и павильоны очередных станций, страшноватые плакаты, предупреждающие о последствиях несоблюдения пассажирами правил поведения на железной дороге, нищих, проходящих по вагону. Читатель живо представляет себе усталого, сутулого, испуганного проводника, который жалуется на бригадиршу «с белым непоколебимым лицом, с подвитыми волосами, падающими на широкие мужские плечи» и семнадцатилетних влюбленных, ссора которых кончается тем, что мальчик на ходу мчащейся электрички прыгает с площадки… Подробности, на которые Евгений Львович обращает внимание читателя, описаны мастерски. Вот пассажиры играют в «шемайку» «смуглыми от старости» картами, вот проходящая по вагону нищенка с татуировкой на руке, а вот школьники, которые врываются в вагон с криками, не обращая внимания на осуждающие взгляды. Кинематографизм происходящего, переданное автором напряжение жизни буквально завораживают.
В кадре повествования появляются люди, к которым автор испытывает симпатию, и те, чье поведение его отвращает. Ему по душе и ветеран-артиллерист с его простотой, понятностью и здоровьем, и продавщица эскимо – «смуглая, худая, словно опаленная внутренним пламенем», и жена футболиста, которая рассказывала, что «нет для нее дня счастливее последнего матча». И в то же время «ездит в поезде существо», которого автор и «ненавидит, и боится». «Лет ему примерно шестнадцать, – пишет Шварц, – башка котлом, щеки как подушки, глаза щелочками. Хрипит. Он и его беззубый спутник шли через вагон, нарочно задевая пассажиров, умышленно громко рассуждая, найдут ли в Ленинграде девочек, попадут ли в кино». Здесь явственно вспоминается образ хитрого Вани со спутником, которого «ноги кормят» из записок Шварца об эвакуации.
А поезд все идет вперед… Счастливые лица, улыбки влюбленных перемежаются с отчаянием и горечью, нищетой и бесправием. Жизнь во всех ее проявлениях явлена в этом рассказе.
* * *
В октябре 1951 года Евгений Львович отправил в Союздетфильм заявку на «Сказку о мире», сюжет которой был задуман им на основе фольклорных мотивов. «Сказка расскажет о борьбе двух сил – созидательной и разрушительной, – писал Шварц в заявке. – Основные герои сказки: солдат, кузнец и другие простые работящие русские люди, а также Солнце, помогающее всем людям доброй воли в их борьбе с силами разрушительными… В сказку вступают те герои народных сказок, которые славятся своим мастерством… Тут и мальчик-богатырь, который растет не по дням, не по часам, а от беды к беде. Горе его не пригибает к земле, не убивает, а будит в нем всё новые и новые силы. Тут и его мать, неотступно следующая за сыном, мудрая его советница, самоотверженная помощница…»
В начале войны, когда Шварц дежурил на крышах блокадного Ленинграда, он решил написать
