Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко

24 марта 1872 года, пятница

Всякая мысль, кажущаяся опасною, когда она передается, так сказать, шепотом от одного другому, теряет свою опасность, как скоро она провозглашается во всеуслышание просто и не более как в виде мысли. В бесконечном приливе и отливе человеческих мыслей она скоро заменяется другими и становится не более как обыкновенным продуктом мышления.

25 марта 1872 года, суббота

Холод, дождевой снег или снежный дождь.

26 марта 1872 года, воскресенье

Общественное мнение сильно восстает против крайнего классицизма. В этом, однако, выражается не одно несогласие общества с принятым правительством планом обучения, но вообще оппозиционный дух, который, за недостатком другой почвы, проявляется на этой, так как на ней можно встретить менее ограничения со стороны властей.

И надобно сказать правду, что в этом виновата сама администрация, и не только потому, что составила план, несовместный с духом и потребностями общества, но еще и по способу, каким она приводит его в исполнение. Какое-то особенное неуважение к мнению людей, с каким граф Толстой и его немногочисленные клевреты стремятся навязать обществу идеи, значения и пользы которых оно не сознает, — вот что преимущественно возмущает чувство общественное. «Что на них смотреть? Ведь все это невежды и дураки. Стоит распорядиться, приказать — и дело будет так, как мы хотим». Вот в чем капитальная ошибка министерства народного просвещения. Оно, точно Петр Великий, производит реформу в такое время, когда и Петр Великий, как очень умный человек, не пошел бы так далеко в проявлении своей воли.

27 марта 1872 года, понедельник

Администрация принимает такие репрессивные меры, как будто одни нигилисты населяют русскую землю. Она не хочет знать, что в мыслях людей много такого, что не есть вовсе нигилизм, что эти люди принадлежат к классам, не разделяющим совсем разрушительного или радикального образа мыслей недоучившейся или невежественной молодежи. И между тем администрация все подводит под один разряд запрещаемого или такого, что должно воспрещать. Она никак не может отличить одного от другого.

3 апреля 1872 года, понедельник

У нас ищут опоры против наплыва разных нехороших идей, волнующих особенно юношество, классической школе и в стеснении печати и вообще в разного рода стеснениях, простирающихся и на такие учреждения, как земство, новое судопроизводство и чуть ли и не на освобождение крестьян. Словом, думают посредством принудительных мер, бюрократических и административных порядков удовлетворять потребностям нации и потребностям времени. Все это происходит из той мысли, что власть так сильна в России, что она может делать все, что ей угодно, и что вообще внешними казенными мерами можно устраивать какой угодно порядок вещей.

Вчера был у князя П. А. Вяземского. Он довольно мрачен, однако беседовал со мною как всегда, без малейших признаков какого-нибудь внутреннего расстройства, кроме грустного сознания, что он не так здоров, как бы желалось, и уже очень стар. Он был очень доволен моим посещением.

В Одессе, в тамошнем соборе, украдена икона Божьей матери, осыпанная драгоценными камнями и считавшаяся чудотворною. Полиция выбилась из сил, отыскивая воров и украденную икону. Но вот приехала в Одессу императрица, и в тот самый день икона была найдена где-то в яме, завернутая в салфетку, но уже без драгоценных украшений. Такое неожиданное обретение, и притом в момент приезда высочайшей особы, конечно, составляет уже чудо. Икону принесли в собор, где торжественно принял ее архиерей. Затем обратились к синоду с просьбой разрешить ежегодное празднование обретения чудотворной иконы. Мораль всего этого та, что русский народ чрезвычайно самобытен и остается теперь таким же, каким был в XV и XVI веке, а чиновники, считая в том числе и архиерея, весьма догадливые люди. А что же такое проклятые воры? Эти негодяи должны быть большие юмористы.

7 апреля 1872 года, пятница

Когда вы стесняете свободу в добром или по крайней мере безвредном, она обращается на путь зла и разврата.

Проект о реальных училищах в общем собрании Государственного совета прошел. На стороне графа Толстого 19 голосов, против 29. Граф Панин оказался ренегатом: он заодно с графом Толстым, тогда как во время суждений о классических гимназиях он не только был противником толстовского проекта, но противником весьма сильным, энергическим и разумным. Куда же девались его энергия и разум? Их унес царедворческий ветер.

8 апреля 1872 года, суббота

Самое великое зло, которым страдает наше общество, это почти повальная деморализация.

Классики полагают, что противодействие этому злу мы найдем в изучении древних языков и литератур. Это ужасная нелепость. Можно ли в языческой образованности найти нравственные основы для мира христианского? Разве потребности и стремления духа у нас и у античных людей, как бы эти люди ни были развиты, одни и те же?

Западная социалистическая мораль для нас не годится, да и на Западе она может существовать только в одних крайне небольших общинах.

И вообще может ли установиться на земле сколько-нибудь прочный нравственный порядок вещей без содействия религиозной силы?

Но эта сила сама в упадке. Кто ее поднимет и возвысит? Воспитание, но оно думает более о греческих и латинских склонениях и спряжениях, нежели об укреплении в сердцах религиозных чувствований. Более всего это было бы дело церкви, но наша церковь находится в полнейшем внутреннем разъединении с народом и обществом. Она у нас не более как учреждение, наравне с полицией, губернскими правлениями и т. п. Она вовсе не заботится управлять умами и сердцами, направлять их, назидать, а думает только о сохранении внешнего режима.

11 апреля 1872 года, вторник

Нет такого дурака, который не в состоянии был бы найти что-нибудь смешное в самом умном и честнейшем человеке. В каждом человеке, как бы он ни был умен, всегда бывает некоторая доля неблагоразумия, препятствующая успехам его предприятий и мешающая пользоваться успехами, уже достигнутыми.

12 апреля 1872 года, среда

Уже третий день, как прекрасные теплые дни, настоящие весенние, как будто не в Петербурге, несмотря на то, что вчера ладожский лед шел во всю ширину Невы. Сегодня я разоблачился от шубы и зимних калош и ходил гулять в пальто, разумеется ваточном.

14 апреля 1872 года, пятница

Общество не должно довольствоваться тем, чтобы