виден был стиль маршала С. Тимошенко, искавшего легких побед для славы, но не умевшего объективно оценивать силы противника. 2‑й армейский корпус вермахта, оборонявший демянский выступ, удерживался немецкими войсками более года в расчете на проведение крупномасштабной операции по окружению советских войск сходящимися ударами из районов Демянска и Ржева, в своем составе имел 13 пехотных дивизий и был самым сильным в гитлеровской армии. Эта операция получила название «Полярная Звезда», и в ней Ленинградский и Волховский фронты в начале этой операции должны были наступать в направлении Мги, чтобы отвлечь на себя основные резервы северной группировки немцев, а основной удар наносил Северо-Западный фронт, силами которого должны были подвергнуться разгрому немецкие войска в демянском выступе. Для развития успеха на этом же направлении, по предложению маршала Г. Жукова, создавалась под командованием генерал-полковника Хозина Особая группа войск в составе 1‑й гвардейской танковой армии генерала Катукова и 68‑й армии генерала Толбухина, которая должна была после пробития 1‑й ударной армии СЗФ бреши в неприятельской обороне стремительно продвигаться по тылам группы армий «Север». В ходе этой операции планировалось провести ряд десантных операций для захвата ключевых железнодорожных узлов и населенных пунктов, для чего в состав 68‑й армии были включены 5 гвардейских воздушно-десантных дивизий. Конечной целью подвижной группы Хозина являлась Нарва на Балтике и Псков на западе – 500 000 немецких солдат группы армий «Север» попали бы в ловушку, как под Сталинградом. Затем общими силами трех фронтов предполагалось уничтожить волховскую и ленинградскую группировки. Это был очень смелый замысел, и в случае его успешного выполнения гитлеровская армия могла быть разгромлена в наступившем году. Но этот год отличался мягкой зимой, на севере заморозков вообще не было, и когда разрабатывался замысел этой операции, ее разработчики и сам маршал Г. Жуков надеялись, что в феврале морозы придут на эту многострадальную землю и немцы с нее будут изгнаны. Но вместо заморозков в середине февраля в эти края пришла оттепель, какую не ждали, нарушившая все планы предстоящей операции. Маршал артиллерии Н. Воронов вспоминал: «Трудно было выбрать более неудачное направление для использования артиллерии, танков и другой боевой техники, чем то, что намечалось в плане. В районе предстоящих действий множество болот, а там, где их нет, проступали грунтовые воды. Проложить здесь дороги стоило огромного труда. Особенно доставалось артиллеристам. Для большинства огневых позиций следовало строить прочные деревянные настилы, чтобы орудия при стрельбе не утонули в трясине. На это требовалось длительное время»256. Но войска действовали даже в этих условиях, сосредотачиваясь для наступления в назначенных районах, хотя танки и артиллерию применять было нельзя – все вязло и тонуло в раскисшей почве и болотах. Дело доходило до того, что боеприпасы и продовольствие доставлялись на позиции вручную. Маршал Жуков, отвечавший и за наступательную операцию войсками Западного, Калининского и Брянского фронтов, несмотря на все организационные трудности и погодные условия, создавал на избранных направлениях мощные группировки советских войск, напугавшие гитлеровское командование своим размахом и возможным характером действий по окружению и разгрому гитлеровских войск в демянском и ржевско-вяземском выступах. Эти приготовления к наступлению, особенно прибытие на север танковой армии генерала Катукова, были вскрыты немецким командованием, и новый начальник генерального штаба сухопутных войск генерал К. Цейтцлер сумел убедить Гитлера, что можно избежать катастрофы, подобной сталинградской, если одновременно оставить как демянский, так и ржевско-вяземский выступы, так как немецко-фашистским войскам удерживать их не под силу. Отвод гитлеровских войск начался 19 февраля, и все что ими оставлялось, превращаясь в пустыню. Особенно зверствовал командующий 9‑й армией генерал Модель при оставлении Вязьмы, Сычевки, Белого и Гжатска, за удержание которых немцы положили десятки тысяч своих солдат и офицеров. Все города, деревни и поселки взрывались или сжигались, оставшееся в живых население изгонялось на запад, автомобильные и железнодорожные дороги разрушались до такой степени, что на их восстановление нужно было потратить сил и средств больше, нежели прокладывать новые. Зверства немцев были настолько ужасающи, что это побудило советское командование объявить в разбрасываемых листовках имена гитлеровских генералов: они будут привлечены к ответственности за совершаемые их частями преступления, и это сыграло свою роль в снижении их масштаба. Десятки гитлеровских генералов после поражения фашистской Германии понесли такую ответственность за учиненные зверства, они были расстреляны, а фельдмаршал Модель, боясь ответственности за совершенные его войсками преступления против мирного населения, незадолго до окончания войны застрелился. Оставляя демянский и ржевско-вяземский выступы, германское командование сократило линию фронта и в качестве резерва высвободило 12 хорошо обстрелянных дивизий, которые и спасли фашистскую Германию от крупного поражения их зимой 1943 года. Эта победа пришла к нам без жертв, но она была подготовлена трудом миллионов тружеников производства, давших армии новую боевую технику и оружие, подвигом советских солдат, разгромивших гитлеровскую армию под Москвой и в районе Сталинграда, и искусством таких военачальников, как маршал Г. Жуков и маршал А. Василевский, генералы К. Рокоссовский, Л. Говоров, И. Конев, Р. Малиновский и другие.
28 февраля маршал Жуков направил Сталину доклад о ситуации на Северо-Западном фронте. Учитывая резко изменившуюся обстановку и погоду, Жуков высказал опасение, что войска Северо-Западного фронта и Особой группы войск в случае масштабного наступления сядут «в здешних болотах и труднопроходимой местности, не достигнув своей цели по „Полярной Звезде“». Исходя из этого, Г.К. Жуков предложил «ограничиться выходом Северо-Западного фронта на р. Полисть, отказаться от ввода в дело группы Хозина, захватить Старую Руссу и подготовить исходный район для весеннего наступления». Сталин дал на это согласие и одновременно насторожил внимание Г. Жукова осложнявшейся обстановкой на юге советско-германского фронта.
В начале марта противник из района Люботина нанес сильный контрудар по войскам левого крыла Воронежского фронта; наши войска, понеся большие потери, отступили. 16 марта немцы вновь овладели Харьковом и начали развивать удар на белгородском направлении. Г. Жуков в то время находился на Северо-Западном фронте, где войска фронта, выйдя на реку Ловать, готовились к ее форсированию. Как обычно, в конце дня Г. Жуков доложил Сталину обстановку в полосе фронта и высказал свое мнение, что ранняя оттепель привела к тому, что река стала труднопроходимой и, видимо, войскам Северо-Западного фронта временно придется прекратить здесь свои наступательные действия. С маршалом С. Тимошенко у Г. Жукова продолжали складываться хорошие отношения, но у Сталина к нему были серьезные претензии как за плохую подготовку наркомата обороны к войне, так и за его неудачные действия в начальный период войны. Поэтому, как уже о давно решенном вопросе, он сообщил ему, что командование Северо-Западным фронтом поручено генералу
