Лев Каменев: «Я не согласен» - Анна Сергеевна Кочетова
Похоронен Лев Борисович в общей могиле № 1 на Донском кладбище. Сейчас она известна как могила репрессированных, но в 1930-е годы она была просто «могила невостребованных прахов».
Общая могила репрессированных № 1 на Донском кладбище
21 мая 2022
[Из архива автора]
Там же похоронена и вторая его супруга Татьяна Ивановна Глебова. В 1936 году о расстреле мужа ей не сообщили, зато обвинили в ведении контрреволюционных переговоров с послом иностранного государства в Москве. Основанием для этого явились якобы показания Каменева, который рассказал, что в 1934 году Глебова была направлена во французское посольство на встречу с Альфаном и интересовалась у него, как отнесется французское правительство, если к руководству СССР придет правительство Троцкого, Зиновьева и Каменева[546]. Естественно, Каменев ничего подобного не говорил и не подписывал.
Татьяну Глебову осудили 19 августа 1937 года. Приговор привели в исполнение в тот же день.
Письмо Т. И. Глебовой наркому внутренних дел Г. Г. Ягоде о ходе допросов и показаниях Л. Б. Каменева
31 октября 1936
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 523. Л. 9–11]
Репрессиям подверглись все сыновья Льва Борисовича.
Старший сын Александр Львович арестовывался дважды – 5 марта 1935 года и уже в ссылке в Алма-Ате 17 августа 1936 года. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР расстрелян в Ленинграде 10 мая 1937 года.
Средний сын Юрий Львович был арестован вместе со своей матерью Ольгой Каменевой (Бронштейн) 20 июля 1937 года, когда приехал к ней в Горький. Там она отбывала ссылку за контрреволюционную деятельность по решению Особого совещания от 14 июля 1935 года. Обвинение Юрия гласило: «Каменев, находившийся под идейным влиянием своего отца – врага народа Каменева Л. Б., усвоил террористические установки антисоветской троцкистской организации, будучи озлоблен репрессией, примененной к его отцу как к врагу народа, Каменев Ю. Л. в 1937 году в г. Горьком высказывал среди учащихся террористические намерения в отношении руководителей ВКП(б) и советской власти». 30 января 1938 года без каких-либо доказательств вины по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР Юрия расстреляли. Ему было 17 лет.
Его мать, первую жену Каменева Ольгу Давидовну, 1 февраля 1938 года приговорили к 25 годам тюрьмы. 8 сентября 1941 года ее обвинили в распространении клеветнических измышлений о мероприятиях партии и Советского правительства. 11 октября 1941 года она была расстреляна.
А за младшим сыном Воликом после ареста его матери пришли сотрудники НКВД, разрешили взять то, что ему хочется. Волик взял с собой две любимые книги, «Маугли» и «Три толстяка», и подушку. Его определили в детский дом, до которого он добирался долгой дорогой: сначала до Томска, потом баржей по Томи в Асино, оттуда на лошадях две недели до Чичкаюльского детского дома[547]. Именно там его фамилия из Каменева, Каменева-Глебова, Глебова-Каменева превратилась в Глебова.
Во время Великой Отечественной войны Владимир поступил в артиллерийскую ленинградскую спецшколу, которая тогда находилась в эвакуации, закончил ее в 1945 году, когда и война уже закончилась, и срок ссылки подошел к концу. Глебов решил поступать в Ленинградский университет на исторический факультет. В 1950 году, когда он учился на 5-м курсе университета, Владимира арестовали. При этом ему припомнили, что это уже его третий арест, так как он уже два раза побывал ссыльным. И это несмотря на то, что тогда он был совсем ребенком, и ссылали не его, а отца. Владимиру Львовичу дали 10 лет за антисоветскую агитацию. Выпустили только после XX съезда, когда ему было 27 лет. Он вернулся в Ленинград, восстановился в университете. После его окончания под лозунгом «Выпускники вузов – на периферию» поехал в Западную Сибирь. За годы работы успел защитить кандидатскую диссертацию по истории развития капитализма в Сербии. В 1989 году преподавал философию в Электротехническом институте в Новосибирске, писал работы по славистике, истории, культурологии[548]. Умер Владимир Львович 29 марта 1994 года.
* * *
В отличие от многих, имя Льва Борисовича Каменева долгое время не реабилитировали. Почему? Да просто тогда, в далеких 1950-х годах, считали, что он «на протяжении многих лет возглавлял антисоветскую борьбу, направленную против строительства социализма»[549]. Именно к таким выводам пришла Комиссия ЦК КПСС по изучению материалов открытых судебных процессов по делу Бухарина, Рыкова, Зиновьева, Тухачевского и других[550]. Примечательно, что среди подписавших эти выводы значатся верные соратники Сталина – Молотов, Ворошилов и Каганович. Уже в 1956 году они знали, что все заговоры и обвинения были выдумкой. Но на реабилитацию не решились.
В 1961 году ЦК КПСС вновь вернулся к изучению материалов о репрессиях партийно-государственного руководства. Новая комиссия, уже во главе с Николаем Шверником, признала, что все судебные процессы 1930-х годов были сфальсифицированы, а их участники подлежат реабилитации. Но смещение Н. С. Хрущева в октябре остановило работу комиссии[551].
Выводы Комиссии по рассмотрению материалов судебных процессов и других документов, относящихся к убийству С. М. Кирова и последующим судебным процессам по делу троцкистско-зиновьевской и правой контрреволюционной организаций, с сопроводительной запиской В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова, Л. М. Каганович, М. А. Суслова, Н. М. Шверника, Е. А. Фурцевой, П. Н. Поспелова, А. Б. Аристова и Р. А. Руденко в ЦК КПСС
10 декабря 1956
[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171 Д. 446. Л. 53, 54–60]
Пусть поздно, но справедливость восторжествовала. 13 июня 1988 года Пленум Верховного суда СССР, «рассмотрев протест Генерального прокурора СССР, материалы
