Арнольд Дейч. Вербовщик Божьей милостью - Александр Юльевич Бондаренко
В чём-то Иосиф Виссарионович оказался прав – успехи СССР реально вызывали озлобление за рубежом, но «могильщиком» великого социального эксперимента стала переродившаяся в результате долгого сидения на руководящих постах верхушка страны. Те люди, которые почувствовали, что при капитализме им будет жить гораздо комфортнее, нежели в «государстве трудящихся». Поэтому далеко не все «сигналы» тогда были ложными, продиктованными корыстными и иными интересами. Многие люди с болью в сердце сообщали «наверх» о разного рода нарушениях социалистической законности, злоупотреблениях властью и мздоимстве чиновников и тому подобных явлениях… Без этих заявлений трудящихся многие преступления так бы и оставались безнаказанными.
Кстати, в личном деле Арнольда Дейча находится рапорт, направленный им на имя начальника теперь уже 7-го отдела ГУГБ НКВД старшего майора госбезопасности Зельмана Пассова. «Стефан» писал:
Считаю нужным довести до Вашего сведения несколько фактов относительно жены Рейфа – Лизы Рейф.
1) Я не считаю её ни сумасшедшей, ни психически ненормальной. Она истеричка или, скорее всего, разложившийся человек. Она нам совершенно чужда, бесстыдна. Вполне сознаёт все свои действия и поступки. Хитра и расчётлива. Все эти “качества” она употребляет для своих целей, чуждых нам и, особенно, нашей работе.
2) Благодаря тому, что к Рейфу на квартиру приходят наши работники по делам службы и попустительству самого Рейфа, жена его имеет возможность знакомиться со многими подпольщиками [Имеются в виду разведчики-нелегалы. – А. Б.], узнаёт о нашей работе, о приезде и отъезде работников. Многие т.т. [товарищи] не предупреждены о её характере, вследствие чего доверяют ей, как жене нашего ответственного работника (к примеру, Виктор и Эльза). Эти же т.т. являются часто свидетелями семейных дрязг, сцен и бесконечных споров между Рейфом и его женой. Это в свою очередь оставляет у этих т.т. неприятное впечатление от того, что ответственный работник, руководящий их работой, имеет такую жену. […]
4) Её отношение и интерес к нашим работникам частично надо отнести к желанию получить для себя вещи из-за границы. Поэтому она часто с ведома Рейфа, частично без этого, прибегает к совершенно недопустимым мерам, и отсюда её интерес к отъезжающим и приезжающим. […]
8) Однажды в присутствии Рейфа рассказала мне как она узнала, где именно на подпольной работе находится Рейф. Для этого она приблизилась к Игорю Лебединскому и сделала вид, что уже знает, где находится Вилли, тот назвал ей город – для проверки. Таким же путём она приблизилась к Августу, жена которого просила Лизу “помочь ей удержать Августа, так как у него есть другая женщина”. В виде вознаграждения за это Лиза просила жену Августа узнать, в какой стране находится Рейф. […]
Уже 4 года Рейф обещает т.т. развестись с женой, но продолжает, однако, с ней жить. Что его связывает с ней – остаётся для всех загадкой, никто не может этого понять.
(Стефан)
3. V.38.
Рапорт этот состоит из 13 пунктов – и в каждом, соответственно, содержится негативная информация. Внизу, под машинописным текстом, карандашная надпись: «В большей части заявление подтверждено». Подпись, очевидно, майора госбезопасности Базарова[333], опытнейшего сотрудника, который в то время как раз находился в Союзе.
Что можно сказать по поводу этого документа? Если Рейф четыре года обещал развестись с женой, значит, всё вышеописанное ему высказывали в глаза. Не помогло. Но ведь понятно, что подобное поведение супруги представляло опасность и для самой Службы, и для конкретных людей, работавших «в поле». А если вдобавок за время отсутствия мужа к ней мог «найти подход» какой-нибудь представитель «другой стороны» (судя по пропущенным пунктам рапорта, такое вполне могло произойти), то всё вообще могло бы закончиться катастрофой…
В то время, с мая 1938 года, Рейф занимал должность помощника начальника отделения 5-го отдела 1-го управления НКВД СССР. «В июле 1938 г. [он был] арестован. 28 августа того же года Военной коллегией Верховного Суда приговорён к высшей мере наказания “за участие в контрреволюционной террористической организации” и в тот же день расстрелян. Реабилитирован в 1956 г.»[334].
Дейч осваивался на вновь обретённой Родине, и не будем говорить, что это давалось ему легко. Хотя в «Очерках истории внешней разведки» и написано: «Возвратившись в СССР, супруги Дейч получили советское гражданство и паспорта на имя Ланг Стефана Григорьевича и Жозефины Павловны. Сделано это было по желанию самих заявителей. Оставаясь в кадрах внешней разведки, Дейч был рекомендован в Институт мирового хозяйства Академии Наук на должность старшего научного сотрудника»[335].
Но это всё не совсем так – точнее, всё это не было так быстро и так просто. Можно даже сказать, что это происходило очень и очень медленно. Подтверждением тому – «Справка» из личного дела Арнольда Дейча:
По указанию Зам[естителя] Нач[ачальника] 4-го Отделения тов[арища] Судоплатова, я встретился со «Стефаном», с которым имел беседу по вопросу его определения на работу.
«Стефан» сказал, что уже в течение продолжительного времени он добивается устройства его на работу и ставил вопрос перед людьми, связанными с ним, но его попытки оказались безрезультатными.
Он высказал мнение, что в течение 11 месяцев, которые он здесь проживает, он никакой работы не выполняет, а лишь получает зарплату, что его очень тяготит. Он жаловался, что оторван от коллектива и не имеет возможности присутствовать на партийном собрании (он член ВКП(б) с 1931 г.). Его членство в партии ограничивается лишь уплатой членских взносов, и то не лично, а через т[оварища] Зарубина.
Несмотря на то, что он уже принят в совгражданство, он не имеет ещё настоящего паспорта.
Такое «нелегальное» положение его очень удручает, и он морально угнетён. […]
Он высказал желание работать в одном из научно-исследовательских институтов специально-экономического цикла в качестве научного сотрудника.
Для определения Стефана на работу 5-м Отделом послано соответствующее отношение в ЦК.
Ст[арший] о[пер]/уполномоченный 4 отд[еле]ния 5 отдела ГУГБ НКВД СССР
лейтенант госбезопасности (Каждан).
«Справка» эта датирована 9 апреля 1939 года! То есть у Дейча, приехавшего в Союз в ноябре 1937 года, ещё даже нормального паспорта не было! Вот как получается: за кордоном он жил по надёжным, подлинным документам, а в своей теперь уже стране – не имел настоящего паспорта! Нет смысла объяснять, что в нашем государстве это всегда было чревато большими неприятностями.
Не знаем, известны ли были Жозефине Павловне знаменитые
