Протоколы допросов - Александр Васильевич Колчак
Попов. Известно ли вам, что при аресте Чернова екатеринбургской комендатуре было дано распоряжение, чтобы Чернов и его товарищи были ликвидированы?
Колчак. Об этом мне неизвестно, и мною таких распоряжений не давалось. Арест производился русскими частями.
Попов. Известно ли вам, что Чернов и его товарищи были отбиты вооруженной силой чехов?
Колчак. О том, что они были отбиты вооруженной силой, я совершенно не знаю. Наоборот: я знаю, что по требованию национального совета они были ему переданы.
Попов. Вооруженным отрядом чехов Чернов и его конвой были отбиты от русского конвоя, который вел их на расстрел.
Колчак. Мне это представляется иначе: они были арестованы Гайдой. Чешский же национальный совет потребовал, чтобы их доставили в Челябинск, почему Гайда и выполнил это приказание. О том, что было нападение чехов на русский конвой, я совершенно не знаю. Если бы это было, то, вероятно, Гайда сообщил бы об этом, – между тем он ничего не сообщал мне. Гайда в это время командовал не только чешскими войсками, но и екатеринбургской группой, состоящей из русских и чешских войск. Поэтому он мог отдавать приказания одинаково и русским, и чешским частям. Арест Чернова, насколько я помню, был произведен русскими частями, но распоряжение об аресте было направлено непосредственно Гайде как старшему начальнику. Насколько я помню, а сделал это распоряжение Гайде и получил ответ, что приказание выполнено. Через несколько дней, видя, что результатов нет, я спросил, где же находится Чернов. Был запрошен Гайда, каким поездом был отправлен Чернов. Гайда ответил, что Чернов такого-то числа отправлен в Челябинск. Тогда я приказал запросить Дитерихса. Дитерихс ответил, что Чернова в Челябинске нет. Я считал, что когда поезд с Черновым прибыл в Челябинск, то чешский национальный совет потребовал выдачи Чернова, и его освободили.
Алексеевский. Вы отдавали определенное приказание арестовать Чернова и доставить в Омск. Приказание это было не выполнено. Было ли сделано какое-нибудь расследование по поводу неисполнения этого приказания?
Колчак. Нет, никакого расследования не было сделано, я считался только с фактами. Потом Гайда говорил мне, что он не мог иначе поступить, что это было требование национального совета, которому он до известной степени подчинялся.
Алексеевский. Помимо Гайды, никаких расследований относительно ареста и доставки Чернова в Омск вы не делали?
Колчак. Нет, не делал. Я был очень удивлен, почему Чернова направили через Челябинск; потом выяснилось, что это было требование национального совета.
Алексеевский. Членов Учредительного собрания, арестованных в Уфе, было приказано доставить также в Омск?
Колчак. Одновременно с первой телеграммой я послал телеграмму Дитерихсу с приказанием арестовать членов Учредительного собрания и доставить в Омск. Когда я получил список арестованных лиц (их было около 20 человек), то оказалось, что там не было ни одного лица, подписавшего телеграмму, за исключением Девятова. Список мне передал конвоирующий офицер.
Попов. Распоряжение об аресте членов Учредительного собрания было сделано по предложению Вологодского?
Колчак. Было сделано мною совершенно самостоятельно после получения этой телеграммы.
Попов. В распоряжении Комиссии имеется копия телеграммы с надписью: «Произвести через верховного правителя арест членов Учредительного собрания».
Колчак. Насколько я помню, это было мое решение, когда я получил эту телеграмму с угрозой открыть фронт против меня. Может быть, Вологодский, получив одновременно копию телеграммы, сделал резолюцию, но во всяком случае в этом решении Вологодский никакого участия не принимал. Членов Учредительного собрания было арестовано около 20, и среди них тех лиц, которые подписали телеграмму, не было, за исключением, кажется, Девятова. Просмотревши списки, я вызвал офицера, конвоировавшего их, Кругловского, и сказал, что совершенно на знаю этих лиц и что в телеграмме они, по-видимому, никакого участия не принимали и даже были, кажется, лица, не принадлежащие к составу комитета членов Учредительного собрания, как, например, Фомин. Я спросил, почему их арестовали; мне ответили, что это было приказание местного командования ввиду того, что они действовали против командования и против верховного правителя, что местным командованием было приказано арестовать их и отправить в Омск.
Таким образом, от этого ареста получилось впечатление весьма неопределенное: тех лиц, которых имелось в виду арестовать, не оказалось. Я вызвал вслед за этим Старынкевича и спросил его, что же делать с этими лицами. Определенных обвинений к этим лицам нет никаких. Как же следует в этом случае поступить? Старынкевич говорит: «Надо произвести следствие по этому делу. Затем, помимо вызова, который был брошен членами Учредительного собрания, есть еще одно очень серьезное обвинение, которое ложится на этот Комитет членов Учредительного собрания, – в том, что они выпустили огромное количество уфимских денег, причем эти деньги расходовались главным образом на партийную работу. Надо выяснить, какое количество денег они напечатали и куда эти деньги шли». Я сказал: «Хорошо, в таком случае возьмите этот вопрос на себя, так как мне лично эти лица не нужны». Когда я сказал Кругловскому, что он привез мне совершенно неизвестных лиц, то он ответил, что остальные были предупреждены чехами и скрылись. Я спросил, было ли какое-нибудь сопротивление или противодействие обыскам и арестам, которые производились в Уфе со стороны частей Фортунатова. Он сказал, что никакого и, скорее, было оказано даже содействие. При Комитете Учредительного собрания была охрана человек в 200, они оставались в том же доме, где жили, и когда их окружили и потребовали выдачи оружия, то это было сделано немедленно. Охрану даже не арестовывали, а просто разоружили и отпустили. Арестованные были привезены в Омск приблизительно числа 24–25 ноября.
Попов. Каким образом сложилась их судьба и под чьим давлением? А ведь вы знаете, что большинство их было расстреляно.
Колчак. Их было расстреляно 8 или 9 человек. Они были расстреляны во время бывшего в двадцатых числах декабря восстания.
Алексеевский. Как отнеслись к перевороту уральское правительство и другие правительства, существовавшие на востоке и находившиеся в территориальной связи с вами, как, например, Алаш-Орда и другие?
Колчак. Они ничем не заявляли о себе, и в первые дни о них ничего не было известно. Ни от Алаш-Орды, ни от уральского правительства не поступило никаких
