Иван III Великий. Как Московское княжество превратилось в Россию - Валерий Евгеньевич Шамбаров
И даже в семье Ивана Васильевича было неладно. С ним поссорились его братья. Несколько лет назад умер один из них, Юрий. У него было самое большое удельное княжество – Дмитров, Можайск, Серпухов, Хотунь, множество сёл. Он силился жить не хуже государя, строил каменные храмы, содержал большое войско. Хотя денег на это не хватало, он увеличивал налоги, разорял собственных подданных. Влез в долги, распродал драгоценности. Юрий не был женат, детей не осталось. Иван Великий поступил по закону. Если наследников нет, княжество отходит государству.
Но возмутились младшие братья. Указывали, что Русь принадлежала отцу, значит, и наследство надо распределять не по-государственному, а по-семейному. Поделить княжество между всеми, каждому по кусочку. Их поддержала мать, Мария Ярославна. Спор разгорелся очень круто. Подключились митрополит, бояре. Кое-как уговорили мать не доводить дело до междоусобицы. Она помирила сыновей. Договорились, что Иван Васильевич всё же добавил троим братьям по городу. А они поклялись, что не будут требовать что-нибудь ещё.
Самый младший, Андрей Вологодский, действительно удовлетворился. Он был тихий, спокойный, добросовестно служил старшему брату-государю. Но два других, Андрей Угличский и Борис Волоцкий, затаили обиды. Они-то думали не о Руси, а только о собственных удельных княжествах. В Иване Васильевиче видели не государя, а только брата. Чем они хуже? После похода на Новгород их обиды закипели с новой силой. Государь получил целую страну, а с братьями опять не поделился! Хотя он-то забрал республику не для себя лично, присоединил к Московской державе. Братья этого просто не понимали. Ругали его, ух какой жадный! Накручивали и своих бояр. Если бы князьям добавили владений, то и им новые вотчины перепали бы.
В августе 1479 года в Москве был большой праздник. Аристотель Фиораванти достроил в Кремле Успенский собор. Он сумел решить очень трудную задачу. Использовал лучшие достижения и изобретения итальянских архитекторов, однако и православные храмы изучил. По облику, по стилю создал настоящий русский собор, но огромный и величественный – такого ещё никогда не бывало в нашей стране. На праздник Успения Пресвятой Богородицы его было назначено освятить, и с этого дня в нём будут уже регулярно идти церковные службы. На торжества собирались москвичи от мала до велика, съезжались люди из других городов. Ну а как же, это был праздник для всей страны. В те времена каждый гордился – вот какой собор у нас появился! Нигде такого нет, а у нас теперь есть! И Кремль, вся Москва насколько стали красивее!
Но Андрей Угличский и Борис Волоцкий демонстративно на церемонию не приехали. Дескать, это у вас в Москве. А у нас свои княжества, ваш праздник нас не касается. Вскоре добавилась и новая ссора. Государь назначил наместником в Великие Луки князя Лыко Оболенского. Он оказался очень не честным. Принялся обирать жителей. Требовал взятки, драл с них незаконные штрафы. Горожане пожаловались Ивану Васильевичу. Он разобрался и установил: – да, наместник виноват. Приказал ему возместить убытки пострадавшим и заплатить большой штраф.
Лыко Оболенский раскипятился. Как это, его, князя, унизили перед какими-то мужиками! Он вспомнил старинное правило – бояре могут служить, кому захотят. Уехал к Борису Волоцкому. Тот обрадовался. Из бедных удельных княжеств нередко бояре уходили в Москву, и вдруг хоть один поступил наоборот. Князь принял его на службу. Но деньги, награбленные у людей, Лыко Оболенский не возвратил, штраф не уплатил. Иван Васильевич велел арестовать его, послал судебных приставов. Борис психанул. Дескать, теперь это его боярин, и в своём княжестве только он распоряжается. Силой отобрал бывшего наместника у приставов, выгнал их вон.
Государь отправил к нему в Волоколамск боярина Плещеева. Указал, что Лыко Оболенский – преступник, требовал его выдать. Борис наотрез отказался. Снова заявил: – мой боярин и моё княжество, я здесь хозяин. Но и Иван Васильевич не хотел оставлять преступника безнаказанным. Лыко Оболенский решил побывать в своих сёлах, выехал из удельного княжества Бориса. А его уже поджидали, взяли. Борис Волоцкий вообще взорвался. Обратился к брату Андрею Угличскому. Мол, великий князь нарушает наши права и «свободы», с удельными княжествами не считается!
Агенты Казимира связывались и с новгородцами, и с Михаилом Тверским, и с братьями государя. Подзуживали – да, терпеть нельзя. Надо бороться, а Литва поможет. И одновременно ездили послы между Казимиром, Ахматом, Ливонским орденом. Враги договаривались ударить на Русь летом следующего года, 1480-го. Хотя и у Ивана Васильевича были свои люди в Сарае, в Литве. Он получал тревожные донесения – надо готовиться к большой войне. Государь советовался с боярами, воеводами, дипломатами, как бы и нам найти союзников, а противников ослабить.
В Казани как раз умер хан Ибрагим. У него осталось пять сыновей. А казанская знать разделилась. Те, кто хотел воевать с русскими, провозгласили ханом старшего сына Ильхама. Но часть вельмож не забыла, чем кончилась прошлая война. Повторять не желала, а на престол решила посадить сына от другой жены, 10-летнего Мухаммед-Амина. Иван Васильевич и его правительство установило связи с этой группировкой знати, обещали поддержать её. Но сделать ничего не успели. Большинство татар выступило за Ильхама. Его противников разгромили, арестовывали, казнили. Мухаммед-Амин с матерью Нур-Султан и верными вельможами бежали на Русь, и государь обещание выполнил, тепло принял их.
А в Крыму у Менгли-Гирея были теперь могучие покровители, турки. Дали ему войска, и он вышиб из Бахчисарая Джанибека, поставленного Ахматом. Так разгромил его, что тот опасался возвращаться в Сарай. Ахмат разгневается, что Крым потерял, можно и без головы остаться. С уцелевшими воинами он тоже отправился на Русь, и Иван Васильевич его тоже принял на службу.
А к Менгли-Гирею великий князь сразу погнал своих послов с прежним предложением: заключить союз против Ахмата и Казимира. Крымский хан откликнулся с радостью. С Большой ордой он и без того враждовал. Только с Литвой воевать боялся. Потому что у Казимира в Киеве жили его братья-соперники – Нордоулат и Айдар. Король в любой момент мог дать им денег, воинов и выпустить на Менгли-Гирея, в Крыму опять разгорится междоусобица. Хан передал просьбу Ивану Васильевичу – а может, он и Нордоулата с Айдаром переманит к себе
" alt="Валерий Шамбаров - Белогвардейщина">