Любить и мечтать - Вера Кузьминична Васильева

Однажды зимой, когда в очередной раз мой муж лежал в больнице, которая находилась очень далеко, я еле шла с тяжелыми сумками, с приготовленной мною для него диетической едой, по темной заснеженной улице. Была ужасная погода, под ногами из снежного месива торчали кусочки льда, по которым было ужасно тяжело идти в намокших сапогах. Снег с дождем летел в лицо, текли слезы, потому что дул пронзительный ветер, я надвинула на лицо шапку, чтобы она не слетела, так что меня было не узнать. Не было сил чувствовать или роптать, в голове было только одно: скорей бы добраться, не опоздать, чтобы он не волновался, что меня так долго нет. Машину я не вожу, а брать такси в такую даль я тогда не могла себе позволить, ведь актерская зарплата очень скромна.

Вдруг кто-то бережно взял меня за локоть, я оглянулась — передо мной была высокая, хорошо одетая девушка с чудесным русским лицом. Голубые глаза с длинными ресницами, маленький вздернутый носик и пухлые, еще детские щечки. Она ласково сказала: «Позвольте, я вам помогу», — и взяла мою тяжелую сумку. Вместе со мной она доехала до больницы (и потом даже проводила до дома). Потом я ее не видела, но в душу мне запало это очаровательное создание — благородство, доброта, неназойливость, интеллигентность.

Может быть, вернувшись домой в тот холодный и неуютный вечер, я впервые почувствовала боль от того, что у меня нет детей, нет ни души, кто взял бы на себя труд помочь мне в жизни, кто успокоил бы меня тем, что не только я должна всем помогать и обо всех думать, но и обо мне кто-то может заботиться и если не избавлять, то хотя бы делить со мной трудные жизненные ситуации.

Прошли месяцы, наступила весна, и однажды я получила удивительно умное, доброе письмо, написанное девушкой по имени Даша.

Я ответила так же искренне, как почувствовала, читая серьезные и добрые размышления о моем творчестве, моей жизни. Я захотела увидеть свою незнакомку…

И когда после спектакля мы встретились у театра, я узнала в ней ту самую девушку, которая в тот страшный зимний вечер бережно подхватила меня и, оберегая, помогла добраться до больницы и домой. Я поняла, что Дашенька из очень хорошей семьи, впоследствии я познакомилась с ее родителями и сестренкой и была очарована ими. Даша получила отличное воспитание и образование. Она окончила два вуза: филологический факультет Университета дружбы народов и юридический факультет МГУ, защитила диссертацию и стала кандидатом наук, знает два языка — английский и французский, прекрасно водит машину, может и умеет делать все и делает превосходно.

Я обрела дочь, которая подарила мне чувство защищенности перед жизнью. Я никогда ни от кого не видела такой нежности, заботы, внимания, такого подкрепленного действиями желания оградить меня от трудностей, сберечь мои силы, помочь моим близким. Отныне на гастроли я стала ездить со спокойной душой, зная, что Дашенька проявит заботу и о моем муже, и о моей сестре.

Я делюсь с ней всеми своими мыслями, мечтами, печалями, сомнениями и всегда чувствую ее понимание.

Однажды, приехав из путешествия в Иерусалим, я привезла освященный в святых местах крестик, надела на нее и с тех пор считаю ее своей духовной крестной дочкой.

Во всех моих затеях, да не только в затеях, а и в трудностях, помогает мне, радуется со мной моя любимая Дашенька. Уже много лет как я нахожусь под таким надежным крылом, и мне трудно даже поверить, что это не родная дочка, а та повзрослевшая девочка, что в детстве полюбила мой голос, мои сказки по радио, потом увидела меня в театре и полюбила меня на сцене, а потом узнала меня в жизни и разделила со мной все заботы и тревоги, связанные с моими родными.

Я ни разу не сопровождала мою сестру во все больницы без Дашеньки. С ней я обретала покой и веру, что сделаю все возможное для моей сестры, для моего мужа, и это давало мне силы. Сейчас Дашенька — умная, самодостаточная, состоявшаяся женщина, очень хорошенькая, сильная и волевая, с натурой лидера. Все ее молодые подруги полны внимания ко мне, даже в мои дни рождения они радостно изобретают, как провести поинтереснее этот праздник. Я познакомилась и бесконечно полюбила Дашенькиных родителей, профессоров университета. Светлана Кирилловна и Игорь Григорьевич воспитали свою дочку так, как хотела бы быть воспитанной я. Поражает ее культура, знание языков, нашей русской классики в музыке и литературе, уважение к старшему поколению, чувство справедливости, воля к самосовершенствованию.

За что мне Бог послал такого человека? Не знаю… Но благодарю Его за это и очень хочу, чтобы Дашенька была счастлива сейчас и потом…

Она принесла в наш дом и чудесный комочек счастья — котенка Филимона, который четырнадцать лет потом согревал, радовал и веселил нас.

А произошло все так: однажды апрельскими сумерками раздался телефонный звонок и я услышала голос Дашеньки: «Тут во дворе котенок маленький, такой хорошенький… Пытается забраться на тротуар, но не может… Может быть, взять его?» Я понимаю, какая ответственность лежит на человеке, который берет себе в дом кошку или собаку. Сама, любя животных, я, к сожалению, никогда не могла завести щенка или котенка, наша гастрольная жизнь, поездки, а в последнее время частое пребывание мужа в больнице не позволяли мне сделать это. Я, конечно, стараюсь убедить ее, что этого делать не надо, но Дашенька робко предлагает: «Я заеду на минутку, только покажу его, а там решим, ладно?»

Приезжает, на ладошке — крошка. Котеночек нежно-палевого цвета с голубыми бессмысленными глазками. Смотрю на него — маленького, беспомощного, доверчивого, и уже никаких сомнений… Конечно, он наш, конечно, мы его не оставим на улице, конечно, мы не расстанемся с ним. А он еще не умеет лакать, кормим его из пипетки разведенным молочком. И такой этот комочек родной, такой нежный. Решили, что будет он жить у нас и у Дашеньки. Когда кто-либо из нас уедет, кот все равно будет в своем доме, в любящих руках.

Рос наш малыш удивительно умным, быстро привыкал делать все свои дела на месте, домой отовсюду бежим, как на свидание. И вот наступает время, когда мы решаем его кастрировать. Везем, завернув в теплый платок, в Театр кошек к замечательному ветеринару, сидим в коридоре и дрожим за нашего