Эммануил Сведенборг - Александр Алексеевич Грицанов

Природа людей этой первоначальной эпохи, этого Золотого Века, называемого Сведенборгом «Древнейшей Церковью», описывается в первой главе «Небесных Тайн». Эти люди «жили по закону своего творения», и их интуиция «была чем-то вроде внутреннего чувствования». Их разумом руководила любовь, ибо воля и понимание их действовали заодно. Лица этих людей излучали их мысли. Обман считался ужасным злодейством. Они жили в палатках и пасли скот. Каждый дом был обителью Бога, а глава семьи был и жрецом, и правителем. Из писаний потомков этих древнейших людей Моисей составил повествование о творении мира и рассказы о патриархах, которые жили до Потопа. Ибо, как поэты, они любили представлять духовные истории в виде драматических и аллегорических сказаний.

В «Тайнах» объясняется и то, откуда взялось зло среди людей, которые поначалу были только добрыми. Люди обладали свободой воли, и всегда существовала возможность того, что они откажутся от своих высших способностей и предпочтут им низменные желания. Так со временем и получилось. Потомки Церкви, представленной Адамом, перестали получать свое знание внутренним, интуитивным путем. Вместо этого они послушались соблазнительного шепота змея, т. е. своей низшей природы. Они вкусили от древа знания, и это значит, что они стали доверять своим органам чувств.

Женщина — представляющая себялюбие — соблазнила мужчину, который символизирует разум. Вкушание запретного плода было равнозначно исследованию веры с помощью рассудка, и это, в конце концов, привело к удалению адамической Церкви из рая.

Голос Ягве был все еще слышан в райских кущах. Адам и Ева все еще имели дар интуиции, но они уже имели сознание греха и, устыдившись, спрятались от своего Господина. Теперь подверглась проклятию земля — их внешний ум. Они добывали хлеб в поте лица своего, и херувим с огненным мечом преграждал им путь в то состояние невинности, в котором они прежде пребывали.

Теперь первые люди были открыты всем дурным влияниям, которые с течением времени низвели их потомков до полного ничтожества. Однако из этого состояния убожества и духовной жажды родились надежда и обетование. Не навеки человечество было отторгнуто от его небесного наследия. Проклиная змея, Ягве добавил слова (Быт 3,14), которые являли собой «первое пророчество о пришествии Спасителя в мир».

Непримиримая война вспыхнет между змеем себялюбия и небесной любовью с ее верой. Но в конце времен семя женщины, Господь в Его Высшем Воплощении, придет на землю, чтобы Самому возглавить битву против всех сил зла в падшем человечестве и, победив «змея», восстановить первозданную целостность человечества в Его Божественной Человечности.

Но древнейшие люди, говорит Сведенборг, были полностью покорны любви или вожделению, и, когда они утратили свое первозданное целомудрие, они оказались совершенно неспособны противостоять дурным влечениям в себе и укротить свои низменные желания. Их воля была настолько слита с их пониманием, что они не могли подвергнуть самих себя суду разума и осудить то, что они вожделели. В своих собственных глазах они выглядели гигантами.

Они считали себя подобными богам, а свои мысли — божественными. Так их любовь к Богу обернулась ненавистью к Нему. Кара, постигшая это падшее поколение, приняла вид потопа — не физического наводнения, говорит Сведенборг, но потопа зла и лжи, который, разорвав связь людей с небесами, удушил их.

Однако не все люди погибли. Были некоторые, по имени Ной, природа которых претерпела изменения. Они потеряли способность сообщаться с внутренним миром, но вместо этого обрели новое свойство — способность сознавать, заменившую им интуицию. Сознание позволило им понимать вещи помимо собственной воли и тем самым — сопротивляться недобрым побуждениям.

Такова была особенность Серебряного Века, пришедшего на смену Золотому Веку и ставшего эпохой Древней Церкви. Люди этой Церкви были по своей природе не «небесными», а «духовными». Они внимали не снам и видениям, а разумным наставлениям, отделенным от их самовластной воли. Они черпали свою мудрость из того, что передавали им предшествующие поколения, и таким образом они сохранили знания Древнейших Людей в оболочке легенд и традиций. Это наследие они, в конце концов, стали представлять в виде картин, начертанных на камне или дереве. Так они изобрели письменность и, изображая идеи посредством символов, положили начало искусству. Древняя Церковь, говорит Сведенборг, была распространена по всей Земле Ханаанской и среди сопредельных стран — в Ассирии, Египте, Вавилонии, Халдее, Месопотамии, а также в Греции и Риме. По прошествии времен Древняя Церковь тоже пришла в упадок. Истины религии стали простым воспоминанием и в конце концов обратились в идолопоклонство. Таково было происхождение многобожия, распространенного среди средиземноморских народов. Изис и Гор, Диана и Афина заняли место Бога. От прежнего духовного богатства осталась только пустая оболочка. И в конце концов появился народ, в котором не осталось ничего от духовности и главной добродетелью которого стало простое послушание. Народ Израиля был превращен Господом в «представителя Церкви», в котором былая мудрость человечества могла быть сохранена в оболочке различных обрядов. Ему было подробно наказано, как наставляют детей, каким образом совершать поклонение с его омовением сосудов и жертвоприношением животных. Ибо в самой низкой из всех форм религии Бог хотел войти в мир в человеческом облике.

Таково в общих чертах содержание первых одиннадцати книг Бытия, как оно описано в «Небесных Тайнах». Библейское сказание, говорит Сведенборг, истинно не исторически, но лишь образно, и оно не имеет научной ценности. Настоящая история начинается с повествования об Аврааме, которое, впрочем, тоже содержит внутренний смысл, совершенно непохожий на его буквальный смысл: Авраам был больше, чем Авраам; Иаков был больше, чем Иаков.

Между главами своей книги Сведенборг вставил много сообщений о своем духовном опыте, который он считал не менее важным, чем разъяснение Писания. Он не питал иллюзий относительно трудностей убеждения других в правдивости пережитого им, но даже почти полная уверенность в том, что его рассказы будут отвергнуты читателями, не заставила его отказаться от обнародования того, что он узнал о жизни после смерти.

Он рассказывал немало поразительных историй о духах и ангелах, о небесах и об аде, часто приводя свои записи в «Духовном дневнике». «Это может показаться невероятным, но это правда», — заключает он один из таких рассказов.

«Духам и ангелам было дозволено видеть вещи этого мира моими глазами так же ясно, как вижу их я, и слышать тех, кто разговаривал