Секретные коммандос - Джон Л. Пластер
Секретность и отрицание были главным лозунгом тайной бомбардировки. Накануне вечером в радиолокационном центре "Пикок" (Peacock — Павлин) в Плейку, который вел B-52 над Центральным нагорьем, представитель SAC отослал всех, кроме тех, кому было положено знать. Затем он приказал техникам с помощью электроники перенаправить приближающиеся B-52 с намеченной для прикрытия цели в Южном Вьетнаме на реальную точку на северо-востоке Камбоджи. Первая волна нанесла удар около 03:00. Затем по той же цели ударили еще несколько, снова и снова, осыпая территорию бомбами.
Рано утром, перед самым рассветом, капитан ВВС Дон Фултон на своем самолете передового наведения O-2 возвращался на авиабазу Плейку из южного Лаоса. Он знал, что не должен был лететь над Камбоджей без разрешения, но срезать путь казалось безопасным. "Внезапно мир подо мной взорвался", — вспоминал он. Его самолет сотрясался от производимых сериями взрывов ударных волн. Он благополучно улетел прочь, радуясь, что столь достойная цель подверглась бомбардировке, но злясь, что его чуть не убили в интересах сокрытия информации.
Затем, незадолго до 08:00, замыкающая дюжина B-52 сбросила последние из 10000 бомб.
Когда мы повернули на запад от Бенхета, то увидели далекий дым и поднимающуюся пыль, которая осела достаточно быстро, чтобы через пятнадцать минут, пролетая над нулевой отметкой, мы стали свидетелями потрясающего эффекта. Казалось, что на землю одновременно обрушились торнадо и землетрясение, вырывая и ломая деревья, сметая большую часть джунглей, сдвигая целые склоны холмов в ручьи, перекрывая или изменяя их течение. В некоторых местах воронки перекрывали одна другую, и не осталось стоять ни одного дерева.
Когда наша армада вертолетов встала в круг, я поболтал ногами в двери "Кингби", как если бы катался на качелях на крыльце, уверенный, расслабленный. Но все было наоборот. Внутри я был охвачен страхом и ужасом. Я не мог дождаться, когда уберусь прочь из шумного вертолета под покров джунглей.
Облетавшие нашу LZ ганшипы "Кугуаров" не подверглись обстрелу, так что наши "Кингби" пошли вниз, чтобы присоединиться к ним. Как и на нашей последней задаче, на снижении у меня свело живот, словно я был в падающем лифте. И вот мы уже менее чем на 100 футах (30,5 м), делаем маневр уклонения, в то время как я, вскинув свой Шведский К, готов ответить на любой огонь с земли. Среди поваленных деревьев я мельком увидел бункеры и траншеи на нескольких гребнях, в то время как тут и там свежий серый порошок измельченной земли пересекали человеческие следы. Все это промелькнуло мимо, затем, наконец, наш вертолет завис, и мы выпрыгнули на свежевывороченный ком земли размером с холодильник.
Слава богу. Мы были на земле! Подобно налету грязного снега, слой измельченной в порошок почвы покрывал каждый лист и веточку, и большую часть земли, где мы лежали в тесном кругу, прислушиваясь к противнику. Примерно через десять минут Бен радировал "Группа окей" нашему Наезднику Кови, летевшему с передовым авианаводчиком ВВС. Затем все жестами подтвердили готовность, и мы двинулись, идя по пологому подъему сквозь джунгли. Я махал веткой с листьями, чтобы засыпать пылью наши следы.
Я ходил по густым лесам северной Миннесоты после торнадо, но не мог себе представить разрушений такого рода. Бен вел нас, обходя воронки от бомб и поваленные деревья, но иногда нам приходилось перелезать через их стволы, что замедляло наше продвижение почти до нуля, с большим количеством остановок, сигнал к которым передавали жестами Бинь и Лой, единственные, кого я мог видеть впереди себя.
Прошло двадцать минут, когда Лой поднял левую ладонь — стоп — затем медленно провел рукой взад-вперед — тропа. Мы тут же выдвинулись вперед и свернули на тропинку, шедшую примерно параллельно нашему маршруту, усеянную листьями и нападавшими ветками. На данный момент она не использовалась. Поскольку тропа вела примерно в нашем направлении движения и обходила скопление поваленных деревьев, Бен решил пойти по ней и быстро увеличить расстояние между нами и нашей LZ.
Мы не прошли и пятидесяти ярдов (45 м), как Лой снова поднял руку. Мы остановились. Я повернулся, жестом показал Куангу и Хюиню развернуться назад, и мы вместе держали тыл, встав на колено, чтобы представлять меньшую цель.
Еще один переданный сигнал — левая рука у уха Лоя: кому-то показалось, что он что-то слышал. Ложная тревога? Затем наша цепочка возобновила движение. Я щелкнул языком, чтобы привлечь внимание Хюиня и Куанга, и мы снова пошли, но в более медленном, более размеренном темпе.
Мы снова остановились — я обернулся, чтобы следить за хвостом.
Клац-клац-клац! АК! Впереди. Клац-клац-клац-клац! Затем М-16, Тррр-тррр-тррр-тррр! Клац-клац-клац! Тррр-тррр! Клац-клац-клац-клац!
Это не было как при отработке немедленных ответных действий, никто не отходил. Кого-то прижали или ранили. Снова стрельба. Как если бы загонял белку на дерево у себя дома, я рванул влево, чтобы обойти противника с фланга, но не успел сделать и пяти шагов, как появился Бен, волоча нашего пойнтмена, кровь хлестала из левой руки Хая.
В десяти ярдах впереди двое наших вьетнамцев открыли огонь, когда Бен опустил Хая на землю и сорвал с него рюкзак, а Джордж наложил на рану давящую повязку. Я попытался открыть огонь, но не смог стрелять через наших вьетнамцев, поэтому перебросил через них гранату со слезоточивым газом. Бен повернулся ко мне, едва переводя дух после того, как тащил Хая. "Выиграй время", — приказал он. "Увидимся на LZ". Затем Бен снова вскочил, подхватил Хая, махнул группе рукой в направлении нашей LZ и передал по радио: "Кови, Кови! Прерия Файр! Прерия Файр!"
Я открыл огонь на звук криков северовьетнамцев в тридцати ярдах от меня и заметил, что Джордж все еще тут, рядом со мной. "Убирайся отсюда!" — рявкнул я. Он лишь улыбнулся и выстрелил из своей М-16. Я настаивал: "Джордж, вали отсюда! Я Один-Один, это моя работа". Джордж выпустил еще одну очередь. Я рявкнул: "Кем ты себя возомнил, Джоном Уэйном?"
Ответный огонь щелкал над нашими головами, когда он поднял бровь. "Нет, просто Джорджем Бэконом. А теперь давай пристрелим кого-нибудь из этих парней". Я
