Рокоссовский - Сергей Егорович Михеенков
С первых же дней боевых действий армии мы не раз имели возможность убедиться в том, что наш командующий – личность примечательная. К. К. Рокоссовский в те тяжёлые для нас месяцы не раз сам попадал в критическое положение и должен был принимать решения в крайне сложной и запутанной обстановке. И каждый раз мы имели возможность убедиться, как хладнокровен и невозмутим этот человек, поражаясь его самообладанию. Эти его качества благотворно влияли на весь личный состав штаба, создавая в нём атмосферу уверенности в правильности всех действий, которая была нам особенно нужна в наиболее тяжёлые месяцы суровых испытаний».
Ярцево научило многому. Противостояние на Днепре и Вопи показало характер новой войны, силу врага и возможности своих войск. Именно здесь будущий маршал понял, в чём преимущество противника. Почувствовал опасность его быстрого манёвра, способность жёстко контратаковать после временного оставления позиций, умение постоянно контролировать поле боя и взаимодействовать всеми родами войск, применять все имеющиеся средства. Танки противника как основную ударную силу прикрывала пехота и – наоборот. Авиация точно наводила огонь артиллерии. Миномёты помогали пехоте подавлять огневые точки.
«Самое первое, – наставлял фон Клаузевиц, – самое главное и самое важное в смысле последствий решение, которое должен принять командир, это определить тип войны, в которую он погружается; здесь нельзя ошибиться…»
Это была новая война. Ничего общего с тем, что он вынес из окопов Первой мировой, боёв в Даурии и на КВЖД. Другой противник. Умелый, опытный, хитрый, хорошо экипированный и прекрасно вооружённый.
Однажды офицерам штаба задал такой вопрос:
– Почему наша пехота в обороне почти не ведёт ружейного огня? Противник наступает, вот он, уже в зоне прицельного огня, а наши стрелки молчат.
– На то артиллерия, миномёты, – возразил один из командиров стрелковых полков.
– А пехота? Посмотрите, как ведёт себя противник. Стоит показаться нашим цепям в зоне видимости, из окопов – море ружейно-пулемётного огня! Прошу изучить все обстоятельства дела и доложить.
В тот же день выехал на передний край. С батальонного НП, где пригнувшись, а где и ползком, пробрался к линии окопов. Из ближайшей одиночной ячейки выглянул боец: с виду – солдат старый, со стажем и опытом. Ячейка отрыта по всем правилам – для стрельбы стоя. Спросил наугад:
– В империалистическую где воевал?
И – не ошибся…
– Под Августовом, – отвечает.
Так. Значит, солдат бывалый.
– И каково сидеть одному в окопе?
Солдат пожал плечами и признался:
– Когда танками прёт, то и потрясывает. А так – ничего, земля-матушка бережёт.
– А почему потрясывает? После Августова солдата напугать трудно.
– Под Августовом мы, товарищ генерал, в траншеях сидели. Да и танков там у него не было. В траншее всё же не так боязно. Там хоть друг на друга посмотришь – и пугаться вроде совестно… А тут… Сидишь как есть один на всём поле. Есть кто рядом живой или нет – не знаешь…
– А ну-ка, уступите. Ползите пока к пулемётчикам, у них окоп просторнее. – Спрыгнул в щель, взял в руки винтовку, сел на подстилку из елового лапника, прислушался. Окопчик надёжный, отрыт правильно, со знанием дела, внизу подстилка. В нишах гранаты, котелок. Всё как надо. Но тоскливо и жутковато.
Противник как раз начал орудийно-миномётный обстрел линии окопов. Иногда мины ложились с перелётом, в глубине обороны, в лесу. Тогда казалось, что бой переместился туда, и становилось ещё больше не по себе.
Из воспоминаний: «Сознание, что где-то справа и слева сидят красноармейцы, у меня сохранялось, но я их не видел и не слышал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчинённых. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолёты.
Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня всё время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнёздах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!..
Человек всегда остаётся человеком, и, естественно, особенно в минуты опасности ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: на миру и смерть красна. И командиру отделения обязательно нужно видеть подчинённых: кого подбодрить, кого похвалить, словом, влиять на людей и держать их в руках.
Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсуждали в своём коллективе и мои наблюдения, и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В этот же день всем частям группы были даны соответствующие указания. Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему решительностью согласился с нами. Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времён Первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему».
В район Ярцева, как мы помним, Рокоссовский прибыл с горсткой младших офицеров и двумя зенитными установками счетверённых пулемётов. А через 20 дней у него под рукой была уже армия. Ярцевская армейская группа приказом штаба Западного фронта была объединена с остатками 16-й армии, вырвавшейся из-под Смоленска. «После объединения армия представляла внушительную силу, – писал он в «Солдатском долге», – 101-я танковая полковника Г. М. Михайлова, 1-я Московская мотострелковая, в командование которой вступил полковник А. И. Лизюков, 38-я полковника М. Г. Кириллова, 152-я полковника П. Н. Чернышёва, 64-я полковника А. С. Грязнова, 108-я полковника Н. И. Орлова, 27-я танковая бригада Ф. Т. Ремизова, тяжёлый артиллерийский дивизион и другие части.
Армия занимала оборону на 50-километровом фронте, перехватывая основную магистраль Смоленск – Вязьма».
11 сентября вышел указ о присвоении генерал-майору К. К. Рокоссовскому очередного воинского звания – генерал-лейтенант. А чуть раньше – о награждении орденом Красного Знамени. Четвёртым.
Глава четырнадцатая
Катастрофа под Вязьмой
Он принял на себя бремя огромной ответственности…
К. К. Рокоссовский
В сентябре на фронтах произошли события, которые во многом решили не только дальнейший ход военных действий на советско-германском фронте, но и значительно повлияли на их конечный результат.
Группа армий «Север» и финские войска блокировали Ленинград. Сталин срочно послал туда генерала Жукова, освободив его от обязанностей командующего войсками Резервного фронта. Армии Резервного фронта только что завершили успешную операцию
