Эммануил Сведенборг - Александр Алексеевич Грицанов

Крайне важна следующая констатация Розина: «В современном науковедении речь должна идти о нетрадиционной науке и, одновременно, об эзотерике. Представитель строго естествознания в этом месте заявит, что автор, сам того не желая, показал, что эзотерика — это не наука, здесь все субъективно, все основывается на опыте жизни людей. Но я уже отмечал неоднократно, что и гуманитарные науки (кстати, вкупе с социальными и философскими [64]) основываются на жизненном опыте и субъективных позициях (ценностях). И разве эзотерик типа Р. Штейнера или М. Лайтмана не строит идеальные объекты и своеобразные теории (нередко используя даже математику), которые расширяют его опыт, причем именно за счет исследования. Или другой пример, в книге «Столп и утверждение истины» Павел Флоренский разворачивает дискурс, сочетающий в себе элементы научного, философского, эзотерического и религиозного мышления.

Конечно, были времена, и добавлю культуры (архаическая, средних веков, социалистическая), когда не допускалось разномыслие и разновидение. Все люди были включены в общую практику жизни, принимали единую реальность (верили в души и духов, языческих богов, христианского Бога, Сталина и партию), имели одинаковый опыт. Но в другие времена (античность, Возрождение, Новое время) жизнь обустраивается иначе. Наряду с общими структурами и институтами, которые поддерживаются всеми, существуют несовпадающие сообщества и формы жизни. Наряду с представлениями, которые разделяются каждым, культивируются совершенно различные мировоззрения и мироощущения. И каждая такая форма жизни задает свой познавательный взгляд, предполагает разворачивание своего научного дискурса, обосновывающего и расширяющего соответствующие опыты жизни.

Таким образом, если не считать естествознание идеалом науки, то вполне можно говорить не только о гуманитарных и социальных науках, но и об эзотерической или сакральной науке [63]. Если естественные науки позволяют рассчитывать, прогнозировать и управлять природными процессами, чем пользуется инженерия, то другие типы наук (философские, гуманитарные, социальные, эзотерическая наука, религиозные науки) обосновывают и расширяют соответствующий опыт жизни человека — функция не менее достойная и необходимая. Другое дело, что в самое последнее время все больше осознается, что различные формы современной жизни взаимозависимы. Если ученые учтут эту взаимозависимость, то будущая наука выработает и новое понимание истины».

По убеждению авторов, лишь на основании подобного подхода и видится возможной вменяемая реконструкция роли Сведенборга в истории культуры XXI ст.

СВЕДЕНБОРГ: СТАНОВЛЕНИЕ ТЕОСОФИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Некоторые утверждают, что тот, кто грешит против одной заповеди, грешит и против всех прочих и, стало быть, повинен в нарушении всех заповедей сразу. Нужно сказать сейчас, насколько это находится в согласии с истиной. Когда человек нарушает одну заповедь, уверяя себя, что он не совершает греха и тем самым не имеет страха Божьего, он не побоится нарушить и остальные заповеди, даже если этого не случается в действительности.

Э. Сведенборг

Само удовольствие, пребывающее в любви к деланию добра без какой-либо мысли о награде, является наградой, которая остается в вечности; ибо всякое расположение любви остается вписанным в жизни.

В такое добро вводится небо и вечное счастье от Господа.

Э. Сведенборг

Служители и адепты Храма Науки, обещавшие планете в конце XIX ст. избавление от всех бед (как материальных, так и социально-духовных), оказались не способны достичь этой цели: слишком сложной оказалась эта задача, не могущая быть разрешенной столь ограниченными средствами. Наука в своих наиболее амбициозных формах превратилась в собственную противоположность:

— физика, «за исключением мелких недоделок» построившая к началу XX в. глобальную «модель вселенского мироздания», обернулась Хиросимой;

— социология, исходно убежденная в собственной способности обеспечить всеобщее счастье, обернулась механизмом для одурачивания людей посредством замера и искусственного создания / «накручивания» политических рейтингов;

— биология, стремившаяся доказать коренную противоположность Божественной природы и сущности человека, в пределе трансформировалась в «магию клонирования», всерьез угрожающую самим нравственным основаниям существования человеческого рода.

И т. д. и т. п.

И дело здесь не только в том, что Наука как особый институт дискредитировала себя: потерпели фиаско ее амбиции монополизировать отношения людей с окружающим миром и с собственной человеческой сутью. Появилась реальная возможность для культурной реабилитации тех культурных феноменов, которые — на протяжении доминирования в западном обществе бескомпромиссно жесткого и жестокого клана Ученых — были почти полностью или частично вытеснены на маргинальную обочину духовной жизни.

Утверждение науки в качестве важнейшего основания западной культуры в XVIII–XIX вв. происходило далеко не так бесконфликтно, как можно представить из ее собственной официальной истории. Торжество научных подходов к осмыслению общества и человека, экспансия научной рациональности, вытеснение иных — не столь жестко выстроенных — способов интеллектуальной деятельности встречало довольно жесткое противодействие. Тем не менее, вплоть до окончания Первой мировой войны, в ходе которой все новейшие достижения науки были применены для уничтожения людьми себе подобных, ее авторитет казался абсолютно незыблемым. Наука вытеснила на край духовных мод все иные виды постижения мира. Жертвой подобных процессов в первую очередь выступили религиозный и эзотерический типы рациональности в культуре. Усилиями амбициозных служителей культа Науки за бортом были оставлены все предшествующие системные попытки осуществить осмысленные процедуры бого- и человекопознания: как в формате религиозной теологии и богословия, так и в варианте традиции герметизма — оккультизма — теософии / эзотеризма.

Религиозное мировоззрение поддерживалось на Западе усилиями более-менее сохранившего свои позиции католичества и протестантства (православие в первой половине XX ст. не выдержало идейно-идеологического прессинга богоборческого режима большевиков в СССР). В то же время удел адептов тайноведения, эзотерического мышления оказался в первой половине XX в. более замысловатым, хотя и не менее трагичным. Известны попытки как коммунистического НКВД, так и гитлеровской тайной полиции (гестапо) поставить под свой контроль хранителей традиции скрытого знания. И. Сталин и А. Гитлер никогда не забывали о необходимости искать тайную страну Шамбалу: лишь установление прочного контакта с ее обитателями гарантировало, по мнению многих экспертов в Москве и в Берлине, прочный контроль над разрушительными силами общественной динамики.

В современной культуре в содержание понятия «эзотерика / эзотеризм» традиционно включают такие феномены, как герметизм, оккультизм и собственно современный эзотеризм, оформлявшийся посредством становления и эволюции теософии.

Гермес Трисмегист (греч. Trismegistos, «Трижды великий») — имя, данное античными греками Тоту (Дхути) — древнеегипетскому богу мудрости и письма, отождествленному ими с собственным богом Гермесом. Первоначально это (или подобное) имя носил некий маг и ученый эпохи додинастического Египта (середина 3 тысячелетия до н. э.), возможно, жрец культа лунного