Дневник. Том III. 1865–1877 гг. - Александр Васильевич Никитенко

12 сентября 1866 года, понедельник

Чудный сентябрь, какого я не запомню в Петербурге. Все дни его совершенно летние. Сегодня, например, в тени и в шесть часов вечера 19R тепла. Теперь, ночью, 13R, и луна сияет в полном блеске на чистейшем небе.

17 сентября 1866 года, суббота

Торжественный въезд принцессы Дагмары. День совершенно летний. Процессия шла мимо наших окон. Пышное зрелище.

18 сентября 1866 года, воскресенье

16-го числа, в Павловске, умер С. С. Дудышкин, редактор «Отечественных записок», человек далеко не преклонных лет и по виду чрезвычайно крепкого сложения. Это был честный и умный литератор, хотя и не отличался особенным дарованием.

Вчера была великолепная иллюминация в честь принцессы Дагмары. Все мои ходили смотреть ее с дядею Марком. Последний очень хвалил порядок и приличие, какое везде соблюдалось в толпах народа, а толпы были несметные.

19 сентября 1866 года, понедельник

Разве стыдно быть задавленному превозмогающей силой? Стыдно было бы уступить ей без борьбы, без сопротивления, с готовым чувством рабской покорности.

Сейчас проводил бедного Дудышкина на Охтенское кладбище. Он отличался, по-видимому, крепким здоровьем, только иногда страдал одышкою и умер внезапно от аневризма. Ему было всего сорок шесть лет. Его провожали многие из литераторов и несколько сторонних лиц. Я шел с Стасюлевичем и Вороновым.

20 сентября 1866 года, вторник

Хотя стало свежее, но все-таки сентябрь необыкновенно хорош. Гулял в Летнем саду. Зелень в общем все еще свежа и только кое-где поблекла.

22 сентября 1866 года, четверг

Делать одолжение другим — значит увеличивать число неблагодарных.

Замечательная несообразность и неловкость со стороны придворного начальства. На другой день въезда принцессы Дагмары в столицу государь вечером представлял невесту публике в театре. Что же сделало начальство? Оно разложило по ложам и по всем другим местам в театре объявления, чтобы публика воздержалась от всякого изъявления сочувствия, от всяких манифестаций. Вследствие этого, когда государь подвел невесту к барьеру ложи и представил ее публике, их встретило глубочайшее безмолвие. Все встали — и только. Государь, говорят, был сильно этим огорчен. И в самом деле, вышла огромнейшая несообразность. Народ на площадях, на улицах, везде восторженно изъявлял царской фамилии свое участие в ее семейном торжестве. А здесь самая образованная и высшая часть общества оказала ничем не объяснимые и не оправдываемые холодность и равнодушие. Вот со стороны придворного управления настоящая медвежья услуга. Говорят, это министр двора так распорядился.

1 октября 1866 года, суббота

Сентябрь кончился. Такого сентября не запомнит никто из петербургских старожилов. Ни одного дня без солнца, и только к концу месяца посвежело, но и то по утрам и не ниже 5–6R тепла.

Вчера отослал к цензору мои три критические статьи, которые хочу издать отдельною брошюрою. Разбор «Смерти Иоанна Грозного», впрочем, выйдет сперва в академических «Ведомостях».

3 октября 1866 года, понедельник

У простого гражданина, у лица должностного, но служащего обществу по назначению самого общества, есть дела обоим общие, которые он тем или другим образом совершает или в совершении коих участвует: у него есть отечество. У чиновника нет интересов общественных; у него есть только воля начальника и беспрекословное повиновение этой воле, все равно — хороша она или дурна, полезна обществу или вредна: у чиновника есть начальство, а нет отечества.

«Московские ведомости» сильнейшим образом допекают Валуева за его распоряжения по делам печати. Но больше всего они налегают на него за его подкапывание под права суда. Ведь в самом деле этот чиновник всячески старается — не силою своей министерской власти, которая не всегда оказывается здесь состоятельною, а интригою — расположить суды по делам печати в свою пользу. Он успел, кажется, склонить на свою сторону Замятнина. Так, например, прокурор предъявил иск против «Вести», которая невыгодно и предосудительно отозвалась о судах. Но Замятнин, по просьбе Валуева, остановил этот иск. А надо знать, что статья «Вести» писана по заказу Валуева и даже, как говорят, поправлена им. Еще он обратился к московскому прокурору, Ланге, с предложением начать иск против «Московских ведомостей» за их вредное направление, но получил отказ по причине недостатка поводов к обвинению. И на это Валуев также пожаловался министру юстиции. Словом, уязвляемый печатью, он мечется как угорелый. Право, кажется он хотел бы задушить всю русскую мысль и литературу, но находит препятствия то в одном, то в другом месте.

4 октября 1866 года, вторник

Сегодня должна была совершиться казнь государственных преступников, из которых один подлежал повешению.

Однако им объявлено помилование, то есть смягчение наказания. На того, который осужден был на смерть, уже накинута была веревка — и тут объявили, что ему даруется жизнь. Говорят, при этом опять присутствовали несметные толпы народа. Не лучше ли было бы его избавлять от такого зрелища? Извозчик, который меня сегодня вез на Васильевский остров, малый очень ловкий, толкуя об этом событии, между прочим заметил, что преступники не то заслужили и что их следовало бы живых закопать в землю.

Валуевская администрация, кажется, видит в печати личного своего врага. Она с каждым днем все больше и больше против нее озлобляется.

6 октября 1866 года, четверг

Кауфман уволен от управления Северо-Западным краем, и это вызвало сильное неодобрение со стороны патриотической и русской партии. Зато польская партия очень довольна. На место Кауфмана назначен Э. Т. Баранов, тот самый, который заменил Шувалова в Риге. Видно, некоторые работают с большим успехом. Настоящую перемену приписывают графу Шувалову и Валуеву. О Баранове говорят как о человеке ограниченного ума, как о втором Назимове, которого поляки так дурачили в Вильно.

Когда, перед праздником Пасхи, я виделся с Кауфманом, он и тогда жаловался на всевозможные препятствия, которые против него выдвигала петербургско-польская партия. От него я тогда слышал, что поляки управляемого им края придавлены, но не усмирены и что надо зорко за ними следить. Теперь это признано ненужным.

Дело Пыпина и Жуковского решено во второй судебной инстанции. Инстанция эта признала обвинение их в том, что статья «Вопрос молодого поколения» оскорбляет дворянство, неправильным, но осудила того и другого на трехнедельный арест на гауптвахте и на взнос штрафа по сто рублей с каждого за бранчивые выражения. Итак, Валуев все-таки не добился полного торжества. Он