Виктор Васнецов - Екатерина Александровна Скоробогачева
Обращаться к подобным сюжетам, в сотнях и тысячах вариантах, известным в мировом искусстве, особенно сложно и ответственно для каждого художника, ибо необходимо не впасть в компилятивность, но найти индивидуальное решение, новое, актуальное прочтение образов, что, несомненно, удавалось Виктору Васнецову. В многофигурной композиции «Распятие» традиционно крест с образом распятого Иисуса Христа становится главным центром живописного повествования. Надпись в оглавье креста, данная аббревиатурой, в соответствии с древней христианской традицией, напоминает об изречении: «Иисус Христос Сын Божий». Склоненная голова Спасителя обращена к людям, его раскинутые руки словно обнимают землю. Так свою веру в возрождение Отечества художник передавал зрителям, воплощал в зримых вневременных образах. За Распятием следовало Воскресение, и также, возможно, Воскресение нашего Отечества. Идея картины, занимающей одно из особых мест в его творчестве, становится определяющей и в мировоззрении Виктора Васнецова: художника, историка, философа, гражданина. Та же идея о возрождении древних православных традиций была воплощена им в Спасской церкви Абрамцева.
С начала ее строительства не только художники, но и хозяйка усадьбы Елизавета Мамонтова заботилась о религиозной стороне их общего дела. Церковный обряд закладки храма состоялся 1 сентября 1881 года, в день рождения Елизаветы Григорьевны. Первые камни были положены на месте будущего алтаря священником, супругами Мамонтовыми и Виктором Васнецовым. Так началось строительство 1881 года, а в следующем году, с приходом весны, уже велись работы по отделке деталей и установка купола.
Василием Поленовым было сделано несколько эскизов купольного пространства храма, рисунки для решеток иконостаса, запрестольного креста, паникадила, подсвечников, церковной утвари, хоругвей. Орнаменты Царских дверей и киотов должны были напоминать, по его замыслу, новгородскую резьбу. Под куполом следовало расположить пояс расписных изразцов. Найти такие не удалось, и тогда художники Абрамцева сами расписали особыми красками, предназначенными для керамики, обычные белые изразцы, выписанные из Москвы.
Художественными вдохновителями этих работ по праву следует назвать нескольких художников. Наталья Поленова в своих воспоминаниях акцентировала роль мужа в разработке проекта и деталей убранства храма. Всеволод Мамонтов, повествуя о строительстве церкви, напротив, главенствующее значение придавал работам Виктора Васнецова, в частности, замечал: «Когда возник разговор о постройке в Абрамцеве церкви, Виктор Михайлович отдался этому делу всем своим существом. Мысль соорудить новую церковь в типе новгородского храма Спаса Нередицы подал Поленов, но детальный проект выработал Васнецов. Он неутомимо и безотказно работал над выполнением этого сооружения»[275]. Очевидно, что вклад обоих художников значим, а воплощение их замыслов было бы невозможно без кипучей энергии и поддержки Саввы Мамонтова.
Виктор Михайлович стал в то время завсегдатаем Абрамцева. Как рассказывает в своих воспоминаниях Всеволод Саввич Мамонтов, первое лето, когда их семья жила здесь, Васнецовы поселились неподалеку, в селе Ахтырка, и часто приходили к Мамонтовым пешком, а в следующие годы летом останавливались уже в самой усадьбе.
Икону «Св. Сергий Радонежский» Васнецов начал писать, отложив работу над картиной «Богатыри», над которой работал в том числе и в усадьбе Мамонтовых. Выразительный, острый по характеристике образ Радонежского Чудотворца, изображенного в рост на фоне трогательного пейзажа, отчасти близок иконе, отчасти – картине, пронизан той глубокой и искренней верой, восхищением русской стариной, которые отличают лучшие произведения художника. В автобиографии Виктор Михайлович писал: «Религиозной живописью я занимался ранее, даже до Академии; но серьезно и художественно занялся иконописью только с начала 80-х годов и прежде всего в абрамцевской церкви…»[276] Проектирование и оформление здесь храма, написание икон для него явилось первым серьезным опытом Васнецова в области религиозного искусства.
Во многом именно под влиянием его произведений, а также благодаря образу этих земель – окрестных лавре, где и проходила жизнь Радонежского Чудотворца, Михаил Нестеров задумал цикл картин, посвященный Св. Сергию, «радетелю и печальнику о земле русской», как пишут о нем летописи. В то время Нестеров уже бывал в Абрамцеве, восхищался местными пейзажами, писал их тонко, как, быть может, никто другой, и сделанные этюды помогли ему в решении замысла картин: «Юность Сергия», «Видение отроку Варфоломею», его триптиха, посвященного трудам Святителя из Радонежа. Здесь сама природа, казалось, была наполнена памятью ушедших веков, народными преданиями о деяниях преподобного Сергия и его учеников, притчами и былями, сказками и поверьями, которые приобретали новое звучание, иной смысл среди темных лесов, живописных холмов и прихотливого рисунка речных излучин.
В 1882 году каждый из членов абрамцевского круга, словно чувствуя свою сопричастность истории и преданиям этой земли, принимал участие в общей воодушевленной работе по строительству Спасской церкви, все жили одним интересом, одним делом. Елизавета Мамонтова и Наталья Поленова вышивали иконы Спасителя, Богоматери, архангелов на хоругвях, подбирая кусочки шелковых тканей. Илья Репин заканчивал трудиться над иконописным образом Спасителя. Его жена завершала икону «Вера, Надежда, Любовь и матерь их София», Николай Неврев писал святителя Николая Чудотворца, Василий Поленов – Благовещение на Царских вратах. Елизавета Григорьевна, врач Петр Спиро[277] и дети Мамонтовых собственноручно высекали по подготовительным рисункам орнаменты на стенах.
Встал вопрос о том, каким должен быть пол в храме. Савва Мамонтов предлагал сделать обычные цементные полы либо выложенные чугунными плитами, но Виктор Васнецов настоял на том, чтобы пол должен быть также художественным, мозаичным, сделал рисунок стилизованного цветка и помогал мастерам выкладывать мозаику, подбирая камни по тону и цвету. Всего за несколько дней до освящения церкви неудачно окрасили клиросы сине-зеленой краской. И вновь Виктор Михайлович исправил положение. По просьбе художника дети принесли ему букеты собранных здесь же, в Абрамцеве, цветов, и Васнецов, глядя на них, расписал клиросы декоративным цветочным орнаментом, да так, что они стали украшением храма.
При содружестве художников-«соборян» очевидна исключительная роль Виктора Васнецова в новаторском архитектурном решении неорусского стиля. Игорь Грабарь писал: «Архитектура тоже не случайность в васнецовском творчестве. В 1870–1880-х годах в Москве процветала необычайная страсть к “русскому стилю” в архитектуре, почему-то особенно усердно культивировавшемуся архитекторами-немцами, работавшими в России. Набрав различные мотивы, встречающиеся в древнерусском зодчестве, строители московских особняков, дач, выставочных павильонов, часовен проглядели за вычурными деталями основной смысл русских архитектурных форм – их простоту и ясность, любовь к большим гладям стены и чувство меры в применении декоративного убранства. Васнецов ясно видел всю бесплодность их исканий и дал первую подлинно русскую постройку новейшего времени в Абрамцевской церкви, выдержанной в новгородско-псковских формах. В те дни она казалась целым откровением. Васнецов таким образом не только вдохновитель всех последующих искателей Древней Руси в живописи, но и истинный отец того течения в архитектуре, которое нашло свое наиболее яркое выражение в искусстве Щусева. Уже это одно говорит об огромной роли, выпавшей на долю Виктора Васнецова в
