Хорошие новости. О чувствах нараспашку, любовных бутербродах и урагане с косичками - Александр Райн
Кольца́ на безымянном пальце у Аллочки не наблюдалось, но ее личная жизнь была все еще под грифом «Секретно», и никто не решался переступить черту. Старшеклассники взломали личную страницу англичанки в социальных сетях и пустили слух, что она свободна. Об этом узнало руководство школы. Юных хакеров показательно отругали. Но, несмотря на официальное наказание, мужчины-предметники щедро наставили им пятерок по своим дисциплинам.
Первым в бой пошел физрук. Он знал, что женщины любят рыцарей, а у него как минимум был гимнастический конь и, на худой конец, два козла. Крутя на пальце ключи от бассейна, он предложил Аллочке уйти в совместный заплыв на полкилометра, а потом отужинать как короли ― среди золота медалей и серебра кубков.
Вторым в эту гонку включился трудовик. Запустив впервые с восемьдесят пятого года токарный станок, он выточил идеальную указку, где от руки вырезал надпись на английском, каким владел: «Ot Borisa s lubov’u».
Дальше пошли выпускники. Главный красавец ― самовлюбленный прыщавенький венец улыбок и слёз половины школьниц, а также поварихи Кати ― Сорокин принес букет цветов, которые нарвал возле школы, и попросил англичанку позаниматься с ним дополнительно.
Его учительница французского еще могла простить пубертатное желание мальчика стать полиглотом, но вот астры, которые она лично высадила под окнами кабинета музыки, действительно добавили дополнительных часов старшекласснику. Теперь Сорокин не расставался с тяпкой и граблями. Каждый день после уроков, под неизменные хиты Патрисии Каас, он остужал либидо, дергая сорняки и половиня невинных червяков.
Такой расклад не сильно вдохновлял остальную часть женского населения школы. Аллочку невзлюбили, а вот мужской коллектив, ранее считавшийся второсортным, наоборот, стали замечать. Собираясь после уроков, женщины обсуждали перемены за чаем в одном из кабинетов, куда англичанку не звали.
– А ведь Леонид Васильевич меня полгода назад в новую сосисочную приглашал на ужин, – вспоминала с тоской химичка предложение географа выпить чаю с хот-догами.
– А мне Борис Петрович всегда стулья помогал ремонтировать и стол полачил в конце прошлого года. Хороший мужик, рукастый. А то, что от него чесноком все время пахнет, так это и ничего, шарму добавляет, и вампиров можно не бояться. Вчера прихожу к нему, говорю, что в лаборантской диван скрипит и бутылочку вина не с кем распить. Так он пришел, выпил стакан, затянул гайки на диване и номер карты мне скинул вместе со своим прайсом. Всё эта выскочка грейтбританская, – бубнила физичка, пририсовывая усы детям в учебники по английскому.
И вот когда, казалось бы, Аллочка начала проявлять взаимную симпатию ко всем сразу: принимать приглашения в столовку, бассейн, на прогулку по холмистому рельефу местности – на горизонте появился математик. Хитрый и расчетливый Роман Евгеньевич Лисин привык действовать по-умному, используя алгоритмы. Высчитав количество часов и сложив со средней ставкой, он прикинул зарплату англичанки и сделал ход конем.
– Я тут от вашего имени подал заявку на специальную премию для молодых специалистов, – подкатил он как-то к Аллочке на перемене. – Можете получить хорошие деньги, надо будет только в столицу съездить, представить личную методику.
– Ой, а я не знала про такую премию, – удивилась Аллочка и рассыпалась в благодарностях.
Когда Лисин объяснил детали, она крепко обняла его и поцеловала в морщинистую щеку, на зависть всем остальным кандидатам. Итогом этого уравнения, по подсчетам Лисина, должна была стать свадьба, ну или хотя бы короткая интрижка. Лисина устраивали оба варианта.
Через две недели Аллочка уехала в столицу и действительно получила премию, а заодно и приглашение от одной из элитных школ на Дальнем Востоке и не раздумывая улетела первым же рейсом. Такого развития событий математик не ожидал.
– Ты что, сволочь дискриминантная, наделал? – спросили как-то у Лисина поутру озлобленные коллеги и ученики.
– Да я же… Я… я не думал, – оправдывался математик. – Как лучше хотел, я же все просчитал…
– Готовь систему координат, сейчас в параболу тебя согнем, щитарь, – начали было уже надвигаться на него мужчины, как вдруг в дело вмешались женщины.
Спасая математика из лап смерти, они отвели его в учительскую и там зацеловали до глупой улыбки, а потом и весь остальной очаг злости подавили лаской, заботой и домашними пирогами.
Кажется, всё начало налаживаться, школа снова погрузилась в анабиоз скуки и предсказуемости, но тут географу срочно потребовалось переехать в другой город, и на смену ему прислали нового учителя: молодого, красивого, харизматичного выпускника университета с накачанными бицепсами и редким именем Леопольд.
Фото на память
Семен, как обычно, приехал в студию за сорок минут до начала съемок, чтобы хорошенько подготовиться: настроить свет, расставить штативы, продумать варианты ракурсов. Сегодня у него должен быть всего один клиент, и тот по подарочному сертификату. Месяц выдался безрыбным, и, кроме этого заказа, который оплатили еще бог знает когда, других клиентов не было. Общение велось по переписке. Как Семен ни старался уточнить, что это будет за сессия, ― свадебная, семейная, детская, романтичная – клиент оставался немногословен и требовал просто сделать хорошее фото.
В назначенный час в дверь постучались, и на пороге появился усатый, щекастый мужичок лет шестидесяти с жидкими, зачесанными набок волосами, одетый в синюю фланелевую рубашку в клетку. Помимо этого набора, мужчина обладал суровым, недовольным взглядом и практически не моргал. Он тяжело и громко дышал, словно пытался накачать грудь воздухом, стать невесомым и улететь, или просто был на взводе и готовился к конфликту.
– Константин, – коротко представился мужчина, – на фотосессию.
– А… э… вы один? – спросил растерявшийся Семен.
– А вы еще кого-то видите? – ответил вопросом на вопрос Константин, не сводя при этом с Семена немигающий взгляд.
– Нет, прошу прощения, – виновато улыбнулся фотограф, а затем собрался с мыслями и «включил профессионала»: – Как будем сниматься, а главное – для чего? Для портфолио? Для личной страницы в социальных сетях? Для супруги? – Семен смотрел на клиента через объектив камеры, прикидывая лучший ракурс.
– Фото на памятник, – коротко ответил Константин и медленно накачал легкие очередной порцией воздуха.
– Какой еще памятник? – убрал камеру Семен.
– Надгробный, – буркнул клиент и, пройдя к высокому барному стулу, что стоял посередине студии, взобрался на него.
– Да вы что… я же… Я такие не делаю, – растерялся фотограф.
– У меня оплачено. Два часа, – помахал Константин сертификатом. – Или снимайте, или возвращайте деньги.
Он начал
