Царские письма. Александр III – Мария Федоровна. Николай II – Александра Федоровна - Александр Николаевич Боханов
Итак, с добрым вечером тебя, мой дорогой любимый муж. Да благословит и сохранит Господь тебя и дорогих детей!
Будь здоров, мой Кугел![331]
Все передают тебе тысячу приветов, особенно Мама, Аликс, братья и Хильда[332].
Твоя на всю жизнь Твой верный друг Минни.
Румпенхайм. Среда 16/28 мая. 1884.
Мой дорогой любимый, душка Саша мой муж!
Несмотря на то что мое письмо ушло утром несколько часов назад, я вновь тебе пишу, чтобы продолжить мой рассказ о церемонии свадьбы. Все было устроено с невероятным шумом и помпой, собрался весь Готский альманах. Церемония бракосочетания проходила во дворце, в большой зале, оборудованной под церковь. Несчастный Вальдемар был очень огорчен, что ему пришлось сопровождать безобразную сестру тети Анны[333] (княгиню Луизу Прусскую). Она была просто чудовищна, огромных габаритов с колоссальным животом, одетая в лиловое с огромной белой накидкой. Ничего более ужасного невозможно даже представить. Было такое впечатление, что ее обмакнули в мешок с мукой, и бедному Вальдемару нужно было подавать ей руку, можешь себе представить!
Невеста же была красива и совершенно не смущалась. Мне кажется, что она очень довольна, что покидает отцовский дом. Я бы пришла в отчаяние, если бы мне пришлось выходить замуж таким образом. У меня не возникло никаких религиозных чувств в том зале. Да, клятва была красивой, но никаких молитв, больше ничего. После такой церемонии я бы не почувствовала и не поверила бы, что вышла замуж.
Когда мы возвращались, я была вместе с Фреди. Нас вывели на крыльцо, чтобы сфотографировать. Это было так нелепо. Все делалось только из-за тщеславия. Подул ужасный ветер, и я ничего не могла поделать с моими волосами, которые разлетались в разные стороны. Наконец мы пошли обедать. На сей раз это был настоящий продолжительный обед. Великий Князь Пр[усский][334] поднял бокал за здоровье молодых, а дядя Фриди его благодарил. Но он вел себя так беспокойно, все портил, и мы все смеялись как сумасшедшие, и в первую очередь Аликс. Она на самом деле смеялась очень громко, находясь прямо рядом с ним. После этого мы целый час болтали и представляли друг другу своих дам и господ. Мы вернулись сюда в 8 часов и были счастливы, что этот день закончился.
Другие дни были малоинтересными. Один раз мы поехали в Филипсруэ, чтобы послушать музыку. Туда приехала вдова знаменитого Шумана[335] и совершенно изумительно играла на пианино, а Тинхен[336] пела массу его вещей. Это было очень прекрасно, но довольно долго.
В конце я расскажу тебе о нашем визите в Баден к Императрице Августе. Мы выехали в половине девятого утра. Мамá, Аликс, тетя Катти, Элен, Вальдемар, наши дамы и господа сели в поезд, который ожидал в Оффенбахе[337]. К нашему удивлению мы прибыли на 10 минут раньше. Все были очень рады, что хорошо поели. Мы начали с кофе, затем была подана прекрасная холодная закуска. В половине первого мы были в Бадене, где довольный Фридрих[338] ждал нас на вокзале. Нас также приняли многие русские дамы, в частности, старая княгиня Изабелла Гагарина[339], княгиня Меншикова[340] и пр. У Императрицы Великий герцог Бадена[341] встретил нас на пороге вместе со своим младшим сыном[342]. Он проводил нас к Императрице, которая встретила нас прекрасно, совсем не официально. Я нашла, что она выглядит гораздо лучше, нежели по описаниям. Нам подали великолепный обед. Я съела все, как будто бы не ела 15 дней. Императрица сидела между Аликс и Вальдемаром и все время вела беседу. Она была такой милой и любезной. После обеда она представила нам свою свиту, а мы – своих сопровождающих. Княгиня Кочубей просто купалась в счастье. Великая герцогиня Мекленбурга[343] тоже приехала под конец с герцогиней Гамильтон[344]. Я нашла ее постаревшей после Петергофа, несчастную, после всех ее бед.
После того как мы уехали от Императрицы, мы осмотрели русскую церковь и закончили поездку небольшим визитом к старой герцогине Викскунг[345], которую я нашла, как всегда, молодой духом, веселой и забавной. На вокзале вновь было все русское общество с букетами цветов, В Карлсруэ[346] прибыла Марусси[347] со своими детьми, которые очень выросли. Девочка мила, но некрасива, а мальчик очень хорош – настоящий молодой человек. Марусси поехала с нами в Брухзаль, где была тетя Олли. Я нашла ее очаровательной и очень вежливой. Она села в наш поезд, и мы в течение двух часов оставались наедине. Она много расспрашивала о тебе и о том, что происходит в России. Она интересовалась всеми и всем. Стояла страшная жара. Несчастная истекала потом, большие капли которого градом катились с нее. Я была так рада, что повидала ее и выполнила все свои обязанности. Мы вернулись сюда, в Румпенхайм, в 11 часов вечера, уставшие и засыпавшие на ходу от такого долгого дня.
Теперь я должна заканчивать, уже час ночи, а завтра мы едем в Висбаден[348] и Кёнигштайн[349]. Прощай, мой милый любимый душка Саша, обнимаю тебя от всего сердца и благодарю тебя за твое дорогое чудесное письмо, которое я с радостью получила, вернувшись вчера из поездки.
Да благословит и хранит тебя Господь!
На всю жизнь
Твой верный друг и жена Минни.
Аликс, Хильда и вся семья передают тебе тысячу приветов.
Румпенхайм. 21 мая/ 2 июня. 1884.
Мой милый, душка ангел Саша!
Сегодня, в последний день моего изумительного пребывания здесь, я пишу тебе, чтобы поблагодарить за твое драгоценное письмо, которое я с огромной радостью получила вчера вечером, вместе с маленькой комедией Ники. Она меня позабавила, очень хорошо написана. Поблагодари его от меня. Я тронута тем, что ты написал мне, и, конечно, довольна, что меня тебе не хватало. Это было мне очень приятно, так как, уезжая, я думала, что тебе все равно и что ты даже не заметишь моего отсутствия. Я довольна, что ты переехал в Петергоф. Представляю
