Матрона Московская - Ирина Ордынская

неё в то время не было паспорта, как и у большинства крестьян. Поэтому прописать её даже при всём желании никто не мог. Для Матроны как для человека, который не мог ни ходить, ни видеть, практически бездомная жизнь была особо тяжела. Её принимали на недолгое время в основном земляки или родственники, но они очень рисковали, давая кров блаженной богомолке, жившей в Москве без документов. Поэтому Матрона при первой же опасности, которую предвидела как человек прозорливый, просила её перевезти на новое место. Часто так случалось, что её увозили, а на следующий день с проверкой приходила милиция. Так много раз она чудом избегала ареста.

Ещё одной сложностью в жизни блаженной всегда было то, что она не могла обходиться без посторонней помощи. Постоянно нуждалась в сиделке. В течение её жизни в Москве у неё было несколько хожалок, в разные годы это были разные люди. В физическом плане Матрона полностью от них зависела. Согласно Толковому словарю русского языка Т. Ф. Ефремовой, хожалка – это «та, которая ухаживает за кем-либо или за чем-либо, заботится о ком-либо или о чём-либо, выхаживает кого-либо; сиделка». Из-за того что Матрона физически оставалась полностью беззащитна, её жизнью во многом распоряжались хожалки. Они решали, когда ей пить или есть, часто по своему желанию могли каким-то людям отказать во встрече с блаженной. Матрона смиренно терпела такое отношение к себе, никогда не роптала. Хотя в воспоминаниях людей, приходивших к ней, нередко встречаются моменты, когда блаженная, услышав голос знакомого человека, настаивала, чтобы его к ней хожалка пропустила. И та нехотя, но подчинялась.

Особенно «злой», по общему мнению близких Матроны, оказалась первая её хожалка в Москве – Пелагея, которая долгое время находилась рядом с блаженной после её переезда в столицу. До конца непонятно – родственница или даже жена священника отца Василия Пелагея и хожалка, которая лет пятнадцать ухаживала за Матронушкой, переезжая с нею с места на место, один ли это человек или тёзки. Скорее всего, что просто имя одно, но люди разные. Очень уж не соответствует образу матушки, жены священника или родственницы священника хожалка Пелагея, которую вспоминали как женщину грубую, наглую, пьющую, склонную к воровству. Скорее всего, некоторые из людей, которые оставили воспоминания о Матроне, но сами лично её не знали, а пересказывали чужие слова, в этом случае могли ошибаться, запутавшись в одинаковых именах.

З. В. Жданова ярко описывала жизнь Матронушки в те годы: «Она жила, не имея своего угла, имущества и запасов, кто пригласит, там она и живет, жила на приношения, которым она не была хозяйка». Особенно печально думать о дурном отношении к блаженной сиделки: «Была в послушании у злой Пелагеи, она всем распоряжалась, пила и отдавала своим родственникам. Без её ведома Матушка не могла ни пить, ни есть. Иногда губы у нее пересохнут, она жалобно просит Пелагею: „Пить хочу“, а та грубым голосом, выпившая, поевшая втихаря, лежа на кровати: „Не время тебе пить!“» (З. В. Жданова). Матронушку спрашивали: как же она может выдерживать рядом с собой такого злого человека, как Пелагея? Но терпению и кротости матушки не было предела. Она всем отвечала, что такова Божья воля, для смирения нужно и таких людей терпеть.

Сказать, что Матрона не имела своего угла, что ей не было где голову приклонить, – это ничего не сказать. Потому что ей приходилось жить и в подвале, и в щитовом домике, и в сторожке, и в соломенной постройке – практически в шалаше. Самое сложное время скитаний по Москве выпало для неё с 1927 по 1941 год. Сейчас невозможно точно посчитать, сколько мест жительства Матрона сменила за эти годы, потому что земляки, на воспоминаниях которых во многом строятся представления о биографии Матроны, в это время бывали у неё редко, часто помнили факты неточно. Многие их рассказы противоречат друг другу, события не совпадают по датам. Поэтому общую картину довоенной жизни Матроны в Москве сложно назвать безупречным полотном. Впрочем, воспоминаний достаточно много, поэтому из них можно всё же составить достаточное, пусть и не абсолютно точное представление о довоенной жизни блаженной.

После того как арестовали отца Николая, мужа послушницы и землячки Матроны, блаженная первое время жила на разных улицах и в переулках Замоскворечья и центра. Дома, в которых она останавливалась, переезжая из одного в другой, часто находились недалеко друг от друга (сейчас бы мы сказали, что находились они в районах станций метро «Новокузнецкая», «Павелецкая», «Арбатская»).

Какое-то время Матрона жила в Вишняковском переулке, недалеко от храма Николы в Кузнецах. Здание храма Святителя Николая в Кузнецкой слободе, сохранившееся до наших дней, было построено 1817 году, на месте разобранной церкви 1491 года. Интересно, что именно в этой церкви хранится почитаемая икона Божьей Матери «Взыскание погибших». Храм не закрывали в советское время, в нём служат и сейчас. Есть воспоминания, что Матрону посещали прихожанки этого храма, когда она жила по соседству. Наверное, её исповедовали и причащали на дому священники этой церкви, потому что она не могла долго оставаться без Причастия.

Жила Матрона и на Татарской улице в двухэтажном доме в подвале у племянницы. Эта улица находится недалеко от Вишняковского переулка. Понятно, что дом не принадлежал племяннице Матроны, наверное, она снимала в нём комнату или квартиру, или ей дали здесь жилье; место для тёти у неё нашлось только в подвале.

Ещё один из адресов, где жила Матрона в столице, – Пятницкая улица. Недалеко от Павелецкого вокзала, снова рядом с церковью – Троицкой. Домик стоял «у трамвайной линии». Церковь Живоначальной Троицы в Вишняках находится на углу Пятницкой улицы и Вишняковского переулка. Первый храм здесь построили ещё в 1630 году, когда здесь поселились стрельцы. Название «Вишняки» связано с именем стрелецкого командира – Матвея Вишнякова. Первый каменный храм построили в 1686 году, затем его разобрали и возвели новый в 1812 году, в Отечественную войну с Наполеоном храм горел и был восстановлен к 1824 году. При советской власти храм был закрыт в 1929 году, возвращён церкви в 1994 году, сейчас в нём идут службы. Создаётся впечатление, что Матрона сознательно выбирала для жизни места, от которых недалеко были церкви.

Где именно жила Матрона у Никитских Ворот, неизвестно. Это уже центр Москвы. Но есть сведения, что в этом районе она тоже недолго у кого-то останавливалась.

Ещё одно место, где жила Матрона, – это Петровско-Разумовское. Только в 1917 году это село вошло в состав Москвы. Массовая застройка в этом районе началась