На перекрестках встреч: Очерки - Людмила Георгиевна Зыкина
Нечто подобное случилось пятью годами раньше на традиционном фестивале искусств в Авиньоне. Во время концерта разразился ливень. Тысячи зрителей раскрыли зонты, но, когда увидели, что балерина продолжает свой искрометный танец, словно не замечая мощных небесных потоков, стали один за другим складывать их в знак солидарности.
Что привлекает публику в Плисецкой? Думаю, не только неукротимая жажда танца. Здесь и метафоризм языка, и гиперболизация жеста, и стихия человеческой страсти, человеческих эмоций, и, наконец, присущая только ей импровизационность исполнения. Обладая всем этим, Плисецкая, тем не менее, не раз говорила о том, как мало она сделала. И это, несмотря на то что с первых же сезонов в Большом театре ее репертуар был огромен.
Любопытен и еще один факт биографии Плисецкой: на заре своей удивительной балетной карьеры она едва не ушла в драматический театр. Как-то при встрече с начинающей балериной режиссер Рубен Николаевич Симонов сказал: «У вас способностей к драме больше, чем к балету». И пригласил к себе в Театр им. Вахтангова. Она чуть было не соблазнилась этим предложением, однако балет бросать не решилась. «Некоторое время я колебалась, – признавалась Плисецкая, – но поскольку драма была мне еще неизвестна, а балет уже известен, я выбрала то, что наверняка».
Балерина, конечно, поскромничала. Балет был ей не просто известен, к тому времени она прожила в нем уже немало лет, и было бы непростительной ошибкой оставлять хореографию. Танцевала Майя с самого раннего детства. Уже в три года она устроила «публичное выступление» в сквере столичного бульвара под звуки вальса Делиба из балета «Коппелия». Важную роль в творческой судьбе будущей примы балета сыграла та обстановка, в которой она выросла и воспитывалась. Отец, Михаил Плисецкий, консул и глава советской угольной концессии на острове Шпицберген в 30-е годы, любил и ценил искусство, а его младший брат Владимир, геройски погибший в первые годы Великой Отечественной войны, был музыкально образованным человеком. Плисецкую отдали в училище при Большом театре, едва ей минуло 8 лет. На приемных экзаменах Майя танцевала до тех пор, пока ее не остановил кто-то из членов комиссии. Тогда же, в первый год учебы, она впервые вышла на прославленную сцену, а когда ее приняли в театр, оказалась в руках таких наставников, о которых можно только мечтать. Известный в прошлом танцовщик А. Мессерер делал поистине чудеса. Он был одним из тех первопроходцев, кто повел борьбу за новое в хореографии еще у колыбели Республики Советов. Солист балета Большого театра выступал на одной сцене с Шаляпиным, Собиновым, встречался с Горьким, Маяковским, Есениным, Луначарским, видел танцы Айседоры Дункан. И не случайно артистические классы Мессерера обрели мировую известность как эталон профессионализма.
И все-таки можно ли представить, что, если бы Плисецкая не осталась преданной балету, она бы стала драматической актрисой? Могло быть и такое. Во всяком случае, после съемок в фильме «Анна Каренина» в роли Бетси Тверской многие видные деятели театра и кино, и в частности С. Герасимов, Т. Макарова, Э. Быстрицкая, О. Ефремов, нашли в балерине талант превосходной актрисы.
Свидетельство тому и многочисленные отклики в печати, письма с пожеланием успехов п на этом поприще.
Как бы то ни было, жизнь Плисецкой – это прежде всего танец, ему отданы нелегкие годы жизни. Она с пим просто нерасторжима, и отделить одно от другого невозможно. Даже в мелочах.
– Я себя поймала на том, – признается балерипа, – что в музеях любой страны особенно подолгу стою у скульптуры. Думаю: что же не ухожу? И тут же осознаю, что в каждой скульптуре вижу танец.
Не в этом ли тоже увлеченность любимым делом?
Но ведь увлеченность не только одно удовольствие.
Вспоминаю встречу с Плисецкой накануне ее отлета во Францию. Там балерина впервые должна была показать свою новую работу в «Гибели розы» Малера. Парижские знатоки тепло принимали все ее прежние роли, и предстоящее выступление волновало ее поэтому еще больше.
– Я испытываю ужасный страх при мысли о показе «Розы» в Париже, – сокрушалась она. – Но это нормальное -состояние, когда танцую на сцене в чем-нибудь значительном.
Да, это так. Она привыкла к цветам, гулу оваций, лестным оценкам прессы, но отучиться волноваться не может.
Это чувство мне также знакомо – ведь каждый выход к зрителю всегда экзамен. Время требует все новых и новых красок. Любая даже незначительная остановка в творческом поиске подобна смерти. То, что вчера воспринималось публикой, сегодня может оставить ее равнодушной.
– Сейчас нельзя писать такую музыку, как в девятнадцатом веке, – заметила как-то Плисецкая. – Нельзя и танцевать так же, как в веке девятнадцатом. Ведь мы и говорим даже не так. Время все ставит на свое место.
Общение с балериной дало мне многое и в решении этических проблем искусства, п в восприятии действительности, и в выработке мировоззрения. Задачи и цели у народной песни и классического танца одни и те же – воспитывать человека, обогащать его новыми идеями, учить понимать и ценить жизнь, ее красоту и героику. Разве не присуща народной песне возвышенность, эмоциональность, одухотворенность, так ярко проступающие Б танце Плисецкой? Более того, любое произведение искусства, будь то песня пли балетный спектакль, помогает утверждать прекрасное. И это – главное.
Родион Щедрин
С композитором Родионом Щедриным я познакомилась во время декады искусства в Узбекистане, ходила на его концерты – он блестяще исполнял собственные произведения. И думать не думала, что несколько лет спустя судьба приведет нас к совместной
