Король Людовик Святой - Сергей Евгеньевич Вишняков
– Мы делаем все, что только возможно, ваше величество! – оправдывался Жан де Жуанвиль. – Но, понимаете, многие хотят вернуться домой и требуют такую высокую оплату за свою службу, что мы просто не можем ее дать!
– Насколько высокую?
– Вот, например, освобожденный Пьер де Понмолен, который был одним из ваших знаменосцев, требует четыреста ливров в год.
– Берите его, – уверенно сказал король. – И других убеждайте за эту сумму!
Ив ле Бретон между тем продолжал рассказ:
– Когда я увидел замок Аламут на скалах, неприступный, как орлиное гнездо, то я понял, как тут безопасно жить Старцу горы, и мне показалось странным, что при всей этой вышине, где стены крепости растут, словно часть гор, Старец платит дань рыцарским орденам. Я видел его! Старец действительно стар, худ, с длинной белой бородой. Он ехал по улице крепости, а потом спускался вниз, в селения, и перед ним шел глашатай, держа боевой топор с длинной серебряной рукояткой, к которой крепилось много ножей. Страшный топор! Ох страшный! Когда Старец проезжал мимо, глашатай постоянно выкрикивал: «С дороги того, кто держит в своих руках смерть королей!»
– Ага, держит он! – усмехнулся Жоффруа де Сержин. – А магистры тамплиеров и госпитальеров держат его за белую бороду! Ха-ха-ха!
– Я как ваш посол, ваше величество, был допущен даже в спальню Старца горы! Представляете? Я так оробел, страх! Но Старец был спокоен. Он показал, как скромно его жилище. В изголовье его ложа я увидел книгу на арабском. Старец позволил мне полистать ее. В ней было написано многое из того, что у нас в Библии. О том, что говорил Господь наш Иисус Христос святому Петру, когда пребывал на земле. И я так был этому поражен! Сеньоры! Это удивительно! Я попросил Старца как можно чаще читать эту книгу, ведь в ней такие хорошие слова! А Старец сказал мне, что часто ее читает, ведь святой Петр дорог ему. И тут, сеньоры, он сказал совсем уж странные вещи, что якобы в книге этой указано, что при начале мира душа убитого Каином Авеля вселилась в Ноя, а после смерти Ноя перешла в тело Авраама, а уж из тела Авраама – к святому Петру, и именно в это время Господь снизошел на землю. Не знаю, правда ли так у него написано, или Старец чего-то путает и сам придумывает, но я стал убеждать его в том, как на самом деле было, как у нас в Библии сказано. Но тут Старец повысил на меня голос и не стал меня слушать.
Глава пятнадцатая. Паломничество в Кану Галилейскую и Назарет
В январе 1251 года Ан Насир Юсуф отправился с большой армией в Египет, чтобы еще раз попытаться разгромить мамлюков и овладеть троном Айюбидов. Людовик ждал, чем закончится этот поход, соблюдая нейтралитет, выгодный как одной, так и другой стороне. С отрядом, которым он располагал, можно было максимум пройтись рейдом по некоторым плохо укрепленным поселениям, но атаковать крепости или вражеское войско было невозможно. Победа мамлюков казалась Людовику более предпочтительней, ведь тогда, ссылаясь на союзнические обязательства, основанные на его собственном невмешательстве в войну, можно еще раз требовать возвращения всех христианских пленников из Египта. Но и удача эмира Дамаска могла обернуться на пользу. У Ан Насира Юсуфа можно потребовать Иерусалим, ведь он сам его обещал в случае победы, но также следует потребовать и возвращения пленников, захваченных мамлюками. Вот только требования у любого из победителей в этой войне могли основываться уже только на одном авторитете короля Франции. Никто уже не поверит в собирающуюся в Европе новую армию крестоносцев. Хорошо хоть, эмир Дамаска и султан Египта по-прежнему считали, что король Франции способен повести за собой объединенные силы восточных христиан.
Пока король, да и вся Акра ждали, чем же разрешится конфликт Дамаска и Каира, возведение крепкой двойной стены вокруг Монмюзара почти закончилось. Порыв многих сотен людей, трудившихся на работах за хорошую оплату, вдохновил Людовика на дальнейшие действия. Как бы ни развивались события в будущем, следовало продолжать помогать восточным христианам, чьи замки и города находились в плачевном состоянии. Те, что принадлежали орденам, поддерживались в относительном порядке, ведь деньги текли рыцарям-монахам со всех уголков Европы, чего нельзя было сказать о владениях местных сеньоров.
Король обратил внимание на Кесарию, лежащую в руинах. Город принадлежал Иерусалимскому королевству, но денег на его восстановление в казне не хватало.
Маргарита Прованская с грустью ждала того дня, когда король покинет Акру. Через несколько месяцев она должна была родить ребенка, и ей не давали покоя страхи, что как-нибудь опять повторится ситуация в Дамиетте, когда она осталась в городе с небольшим гарнизоном, а враг, победивший короля, того и гляди готов был броситься на штурм. Людовик убеждал жену, что в Акре ей абсолютно ничего не угрожает, да и с ним ничего не случится, ведь он не на войну отправляется, а всего лишь отстраивать город. Но Маргарите снились коварные ассасины, лезущие по стенам цитадели в ее спальню, и другие ассасины, незаметно проникающие в палатку короля.
Чтобы как-то успокоить королеву, придать ей сил, уверенности в том, что все будет хорошо, Людовик решил к празднику Благовещения посетить с женой Назарет и вместе провести этот важный для каждого христианина день в святом месте, где прошло детство и юность Иисуса Христа.
И тут пришли вести из Египта. Войско Ан Насира Юсуфа глубоко проникло в Египет, обойдя Газу. Но до Каира так и не смогло добраться. Армия мамлюков, куда для спасения своей власти Айбак собрал в Египте всех, кто может держать оружие, встретила сирийцев и победила в кровопролитной битве. Ан Насир Юсуф бежал в Дамаск, бросив остатки своего войска позади себя.
Людовик незамедлительно послал в Каир Жана де Валансьена, требовать от Айбака выполнить условие договора, ведь он ни в чем не помогал Ан Насиру Юсуфу, хотя тот сулил ему за поддержку Иерусалим. Валансьен уплыл на корабле в конце февраля. Как раз завершились работы в Монмюзаре, начиналась весна, а с ней и новые надежды на успехи.
Исполнение надежд всегда в руках Господа, поэтому паломничество в Назарет должно было открыть к этому путь. Король давно уже подумал о том, что надо как можно больше посетить святых библейских мест, раз уж он здесь, в Палестине, и совсем не торопится возвращаться домой. Он верил, что, начав с Назарета, в конце пути он обязательно войдет
