Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

сдачу забрала Оля, сказав, что мальчишкам незачем иметь при себе деньги. Миша засмеялся. Наверное, она и у деда своего так же забирает зарплату, хозяйничает, а ему выдает на табак. Это было тоже ново и необычно. У них дома деньги были у папы. Папа давал столько-то «па обед» бабушке, а мама у него просила, когда хотела что-нибудь купить, и эти разговоры всегда были очень неприятны.

Ох, до чего хорошо на улице! Миша даже глаза прижмурил от удовольствия, когда они вышли из портклуба.

Жарко, и в то же время прохладный ветерок тянет с моря. Совсем не душно.

Витя предложил ехать до Лузановки на трамвае, а там идти пешком. Прикинули, сколько понадобится денег.

— Меня не считайте, — заметил Семен.

— Нет, уж ты свои штучки брось! Знаем, как ты поедешь. Я тебе снова штаны зашивать не буду, — возмущенно проговорила Оля, и Семен понял — ехать придется в трамвае внутри, а не снаружи. Но езда за деньги вызывала у пего такое отвращение, что он предложил добраться попутной машиной. Денег в правда было мало, поэтому его предложение всем понравилось.

На Приморской улице тротуар был только по одну сторону, по другую тянулась невысокая каменная стена, огораживавшая порт. Ребята шли по тротуару в тени крутой горы, поднимавшейся против порта вверх. Там, наверху, Приморский бульвар. Город. А здесь замшелый ракушечник поддерживал крутизну, чтобы она не наползала на улицу. Выше этих каменных подпорок уступами поднимался обрыв. Он порос густой травой и кустарником, который с ранней весны и до поздней осени цветет сиреневыми огоньками и пестрит красными капельками барбариса. На половине горы, где тянется широкая терраса, стоит удивительный грот. Витые тропинки ведут на его вершину. Отсюда, снизу, грот кажется особенно высоким. Миша, задрав голову, разглядывал его, пока не наткнулся на столб. Ребята засмеялись, а он, потирая ушибленный лоб, стал смотреть под ноги. Но тут внимание его привлекла широкая, пологая лестница, надвое разрезавшая обрыв. Рядом с ней тянулась узкая ленточка фуникулёра.

— Это и есть та знаменитая лестница, которую всегда вспоминают, когда говорят об Одессе? — спросил Миша.

Да, это Потемкинская лестница. Вот здесь, против нее, на рейде стал мятежный броненосец «Потемкин» в девятьсот пятом году. На нём был поднят красный флаг. Первый красный флаг на военном корабле. Тогда на заводе Гена и на других заводах были забастовки. По улицам шли демонстрации. Полиция хотела их разогнать, но матросы с броненосца сказали, что, если посмеют это сделать, «Потемкин» откроет по городу огонь. Вот что тут было в девятьсот пятом. Так дед рассказывал. И еще Миша должен узнать про французскую революционерку Жанну Лябурб, которую Ленин послал в Одессу. Только это было уже потом, когда началась Октябрьская революция. Про Жанну рассказывал барба Спира. Она была бесстрашная, умная и смелая. Жанна много сделала для революции. Французские моряки ведь не захотели идти против Советов… Барба Спира много интересного рассказывает. Он друг деда и живет в Дофиновке. Когда они найдут «Чайку», то перед тем, как вернуться домой, ненадолго зайдут к барбе Спире.

— А мне бабушка говорила, что в Одессе только море есть и курорты, — сказал Миша.

— Здорово твоя бабушка разбирается, — заметил Семен, который с интересом слушал то, о чем рассказывала Оля.

— Подождите меня, — сказал Витя и побежал к запыленной грузовой машине, стоявшей возле стены. Ребята издали увидели, как Витя рядом с шофером залез головой в капот. Потом подбежал, очевидно, по просьбе шофера к кабине, достал из-под сиденья гаечный ключ и опять влез головой и плечами в капот.

Посидим, — предложил Семен. Прислонившись спиной к стене, он неторопливо съехал по ней на землю, очень удобно примостившись на корточках. — Садитесь, ребята! Если около машины копается шофер, значит, она пойдет через час. Если в капот нырнули двое, то се починят к вечеру.

— А если трое или четверо? — смеясь, спросил Миша и примостился рядом с Семеном.

— Тогда они все вместе будут толкать ее в гараж.

Ребята захохотали, поглядывая на Витю, который теперь, надрываясь, вертел ручку впереди машины.

— Вы думаете ему тяжело? — опять принялся за свои шутки Семен. — Его хлебом не корми, только дай с техникой повозиться. Даже если это обычная мясорубка. Он за два дня своей техникой меня замучил… Ого, кажется, у них получается!

Ребята услышали, как недовольно фыркнула машина, мотор заработал, ио через минуту смолк.

— Давай! — кричал шофер из кабины. — Давай, хлопец!

Витя вытер пот и снова взялся обеими руками за заводную ручку.

— Я пойду, помогу. Или ты иди, Сеня, — сказала Оля.

— Придется, — сказал тот и поднялся. Но в это время Витя рванул ручку, и машина, еще раз фыркнув, заработала. Витя подошел к кабине и, поговорив с шофером, обернулся:

— Эй, пассажиры! Давайте сюда! Машина в Лузановку!

Ребята бросились через дорогу и облепили кузов.

— Ну, горобцы, я и не гадав, що вас так багато! Боюсь, що места в кузове мало! Там груз, — проговорил шофер.

— Их только трое. Ну, что вам стоит, — вдруг заученно заныл Семен.

— А ты, бачу, провожающий, — смеясь, проговорил шофер.

— Он с нами едет, — сказал Витя и, обращаясь к Семену, тихо добавил. — Как тебе не стыдно врать!

— И канючить как не стыдно! — зашептала Оля. — Слушать противно! Еще раз так заканючишь-и убирайся, чтоб тебя здесь не видели. Может, еще попрошайничать начнешь?!

— Ну, айда, горобцы. — Шофер сделал вид, будто ничего не слышал. — Давайте в машину разом з провожающим.

В один миг все очутились в кузове, только Миша, который никогда не путешествовал подобным образом, не знал, как ему взобраться наверх. Стать на колесо, как другие, — страшно, а вдруг машина поедет! Наконец, его втащили в машину за руки, отчего на животе остался широкий, розовый след.

— Почему с вами ничего не случается, а все со мной и со мной? — обиженно проговорил Миша, густо смазывая по совету Семена царапину слюной… — Я, кажется, осторожный.

— Очень, — смеясь проговорил Витя.

Мише не понравился Витин смех, и он замолчал.

Поминутно сигналя на оживленной Приморской улице, машина подъехала к железнодорожному мосту. Отсюда начинался большой промышленный район Одессы — Пересыпь.

Оля только успевала называть заводы, мимо которых они проезжали.

— А это-электростанция. Горячая вода бежит в море и там можно купаться даже ранней весной, вода теплая.

— Это очень хорошо, — сказал Семен.

— Это очень плохо! — прокричал Витя. — Лучше бы эту воду для обогрева чего-нибудь приспособить.

— А вон на берегу моря завод Октябрьской революции. бывший Гена, о котором я тебе говорила. Там плуги делают, — продолжала своп пояснения Оля. — А