Привет, волки! - Дорота Касьянович
— Пап, так когда мы поедем? — спросил Филипп на следующий день, то есть в среду вечером.
Они с мамой и папой сидели в большой комнате. Но каждый занимался своими делами. Филипп смотрел по телевизору программу о создании причудливых машин из металлолома, мама лежала на диване и листала какой-то журнал, а папа сидел за столом и заканчивал ужинать. Было почти половина девятого.
Филипп задал свой вопрос во время рекламной паузы.
Но папа не сразу его услышал, хотя на первый взгляд не был занят ничем, кроме еды.
— Папа, — повторил Филипп громче.
Папа на секунду перестал жевать бутерброд, посмотрел отсутствующим взглядом на сына и сказал:
— Слушаю, — он уже локализировал источник звука. То есть Филиппа. — Да, слушаю. Ты что-то сказал.
— Я спрашивал, когда мы поедем. На луг.
«На какой луг?» — в ту же секунду подумал он, хотя и не обладал даром ясновидения.
— На какой луг? — спросил папа.
— Луг за Волчьим Потоком.
«Где?» — промелькнуло в голове Филиппа. Нет, он не был ясновидящим.
— Где? — удивился папа.
— За Волчьим Потоком. Я ведь тебе о нем говорил. Недавно.
— А, да. Кажется, да. Так что с этим лугом?
— Мы должны были поехать туда на велосипедах. Ты обещал.
Слово «обещал» немного папу расшевелило, потому что звучало не слишком приятно. Он определенно любил помнить, что он обещал, кому и когда. И почему. Проблема в том, что он не всегда это помнил, особенно если речь не шла о вещах, связанных с фирмой.
— Мы не договаривались конкретно, так ведь?
Папа начал торговаться. И Филипп уже знал, что будет дальше.
— Но до конца каникул… — попробовал закончить папа логичным аргументом.
К сожалению, он был не настолько логичен, как могло показаться.
— Почему до конца каникул? К тому же до конца еще далеко.
— Две недели.
— Вот именно.
В последние две недели каникул ты практически стоишь одной ногой в школьном коридоре.
— Ну тогда мы должны поискать учебники, — отозвалась мама из-за журнала. — Я как-то и не заметила, что осталось так мало времени. И брюки тебе надо купить. И тетради. И новый рюкзак.
— Две недели до сентября? — Папа как будто внезапно это осознал. — Две жалкие недели? Ведь я должен до третьего сентября доработать детали того контракта с «Кель-Хох-Верк-Марк-Берг». На контейнеры и остальное. Крупный заказ. Если я его провалю, то нам конец. Две недели?
— Но, папа…
— Сын, есть приоритеты. Не будь ребенком. Луг не уйдет, а клиент очень даже может. Мы поедем, но не сейчас. В сентябре тоже бывает хорошая погода.
— Вот именно, что луг может уйти! — крикнул Филипп.
— Филиппка, — отозвалась мама. — Лучше скажи, что еще нужно…
— Может. — У Филиппа на глаза навернулись слезы. — Уходит все время. Ты не понимаешь?
— Как-то не очень.
— Завтра он будет совсем другой, а в сентябре уже абсолютно другой, и в конце концов однажды я туда приду, а его вообще нет.
Папа рассмеялся.
— Потому что кто-то его погрузит в грузовик и вывезет в лес? А может, сдаст на металлолом?
— Нет. Просто начнутся дожди, станет грязно, а потом пойдет снег. И мы никуда не поедем! Никуда! А потом снова будут металлические конструкции! А потом снова! И снова! И снова!
— Я вижу, что велосипед и развлечения для тебя важнее, чем моя работа. Если так, то нам не о чем разговаривать. Мы поедем, когда я смогу. Разговор окончен!
Папа взял последний бутерброд и откусил от него крупный кусок. Будто злился на него.
— Что тебе еще нужно купить, Филиппка? — мама не оставляла тему школьных покупок. — Из «адидасов» ты еще не вырос? Или вырос? Как думаешь, Рафалек? — последний вопрос был адресован папе Филиппа.
Филипп замер как вкопанный.
То есть нет?
Не поедут?
Нет?
— То есть мы не поедем? — спросил он.
— Филиппка, я спрашиваю, как твои «адидасы», ты слышишь? — раздражалась мама.
— Это не «адидасы», а обычная подделка, — сказал Филипп сдавленным голосом. — То есть не поедем? Даже разок? Даже на пять минут?
— Я, кажется, уже все тебе объяснил, разве нет? — Папа покончил с бутербродом и приступил к чаю. — Не ной. Можешь поехать с друзьями. Тебе никто не запрещает.
— Дело не в том, «адидасы» это или нет, — вмешалась мама.
То есть так просто: нет?
— Что с твоими башмаками, спрашиваю последний раз, — не уступала мама.
— Это космические эластичные башмаки, — Филипп не спускал с папы глаз, — которые растут вместе с ногой. Потому что хотят и могут.
— Филипп. — Мама, кажется, окончательно потеряла терпение. — Я серьезно спрашиваю.
— Серьезно, серьезно. — Филипп старался сдержать слезы. — И они выдерживают снег и грязь на лугу, космическое излучение и все остальное. Обычно выдерживают. Даже металлические конструкции.
— Филипп! Что за чушь? — возмутился папа. — Хватит кривляться!
— В тот космический башмак влезет всяк, кто не дурак.
— Мама о чем-то тебя спрашивает!
— А металлические конструкции не эластичные, зато доходные и очень симпатичные. Тру-ля-ля, тру-ля-ля! Да здравствует кон-стру-у-у-у-ук-ция! — закончил Филипп, делая ударение на каждый слог.
В комнате повисла тишина. Родители посмотрели на Филиппа, а он посмотрел на них.
И прежде чем они успели среагировать, он повернулся и выбежал из комнаты. К себе. Закрыл дверь и бросился на кровать.
— Тру-ля-ля, тру-ля-ля, да здравствует кон-струк-ция, — повторил он в подушку. — Тру-ля-ля, тру-ля-ля, да здравствует. Да сдо-о-о-о-охнет.
Все застыло, время будто остановилось, воцарилась тишина.
Прошло пять или шесть минут.
Филипп сел на кровати и посмотрел на светящийся монитор компьютера.
Он встал, подошел к письменному столу, закрыл игру и открыл Word. Помедлил. А потом сел и — словно все это уже давно было придумано — написал:
За горами за лесами были горы и леса а за ними следующие горы и леса и снова горы и леса и снова и снова а в самом конце концов было Королевство Металкорфа все из металла в котором были одни металлические конструкции только металлические конструкции множество металлических конструкций.
В том королевстве правил король Металекс Первый жена королева Металлина звала его Металиком чего он не выносил но она любила его так называть и поэтому называла.
Король Металекс был самым заметалленным королем на свете потому что даже парик у него был из металла и тапки и носовой платок и мебель и вся одежда (сшитая из маленьких металлических пластинок) и сердце у него было из металла как кусочек металлической конструкции.
И его любимым изречением было: Металл классный потому что металлический.
Филипп оторвал руки от клавиатуры. Посмотрел на экран,
