Симптомы затмения - Чжу Минчуань
Мне было неприятно слышать подобное; в конце концов, Ян Кэ мне не отец, какое ему дело до того, с кем я общаюсь? Я уж было хотел начать перебранку, но мне вдруг в голову пришла мысль: может, у Ян Кэ просто ПМС? Вот именно, у мужчин есть собственный гормональный цикл, совсем как у женщин. У некоторых он может быть в достаточной мере регулярным, а у других – нет. При так называемом синдроме раздраженного мужчины человек становится индифферентным, вспыльчивым, ревнивым, мелочным или даже меланхоличным, совсем как Ян Кэ в данный момент.
– Может, тебе прикупить пластырь с тестостероном? – сорвалось у меня с языка.
Не успел я договорить, как он повернул голову и озадаченно спросил:
– Что?
Я понял, что сболтнул лишнее, и тут же постарался исправить ситуацию:
– Я переживаю, что у тебя так и не появилась девушка, это ведь не очень хорошо…
Ян Кэ, закатив глаза, повернулся обратно к телевизору.
– Ты лучше о себе переживай. Как бы еще одна девица с животом не пришла тебя искать…
– Не каркай тут мне, – сказал я и тут же нырнул к себе в комнату.
* * *
На следующее утро я встал в семь часов десять минут, но Ян Кэ не стал ругать меня; он даже не уехал сам на работу. Нужно понимать, что Ян Кэ всегда выходит из дома в одно и то же время – в семь часов десять минут, – и раньше он всегда роптал на то, что я просыпаюсь слишком поздно. Я поднялся с кровати и сломя голову стал собираться, поэтому галстук завязал довольно криво. Ян Кэ попросил меня остановиться. Я подумал, что он снова начнет ругать меня за неряшливый вид, но вместо этого мой друг начал поправлять мне галстук. У меня даже возникла мысль, что он вот-вот этим же галстуком меня и придушит…
Когда мы приехали в больницу, ко мне подбежал У Сюн и поинтересовался, как прошло свидание с Лу Сусу. Мне стало любопытно, откуда ему стало об этом известно, но в следующую секунду мне на глаза попался Ян Кэ, шагавший в сторону стационарного отделения. Я тут же решил поинтересоваться, не кажется ли У Сюну, что он в последнее время ведет себя странно.
В ту же секунду у У Сюна развязался язык:
– Все это потому, что у вас с Лу Сусу вчера до кое-чего не дошло дело и ты, как послушный мальчишка, вернулся ночевать домой! Не смотри на то, что Ян Кэ такой молчаливый, на самом деле он давно уже за тебя радуется… Но в этой игре победу одержала Лу Сусу, а последним будет смеяться Ян Кэ!
Я откашлялся и суровым тоном спросил:
– Что ты несешь? Я серьезно.
У Сюн злорадно ухмыльнулся:
– Так и я серьезно.
– Я пойду, у меня еще дела. – Я не хотел более обращать на него внимания, поэтому повернулся и сразу пошел в стационар.
К несчастью, когда я подошел к больничной палате первого отделения, то увидел в коридоре заведующего, отчитывавшего нескольких ординаторов, двоих из которых курировал я. Так как они стояли недалеко от палаты, где лежала Ху Цзин, я решил, что дело неладно. Неужели вчера вечером с ней что-то случилось? И действительно, как только я вышел из лифта, наш зоркий заведующий, завидев меня, тут же сделал жест рукой, приказывая мне немедленно подойти. Он всем своим видом требовал от меня объяснений.
Как и ожидалось, подойдя, я сразу увидел Ху Цзин, которая, смяв в руках подушку, забилась в угол больничной палаты. Ее глаза были совершенно пусты, а на лице виднелись пять-шесть кровавых полос, как будто она сама себя расцарапала. Ху Цзин очень трепетно относилась к своей внешности; если она увидит эти царапины, наверняка начнет переживать, что могут остаться шрамы. У нее помутилось сознание, она не могла понять, где находится, и, плотно прижав к себе подушку, беспрерывно бормотала: «Не подходи, я не твоя мама». Одна из медсестер хотела помочь Ху Цзин обработать царапины на лице, но только она приблизилась, как больная начала громко кричать.
– Еще вчера все было в порядке… – тихим голосом оправдывался Сун Цян.
Другая девушка-ординатор добавила:
– Ей стало лучше, поэтому мы не…
– Ошибка есть ошибка. Что вы собираетесь говорить родственникам пациента? Вы думаете, они станут выслушивать это? – Заведующий еле сдерживал гнев.
В произошедшем нельзя винить ординаторов; кто виноват, так это курирующий их лечащий врач. Я тут же признал свою ошибку и взглядом дал понять Сун Цяну, чтобы они больше не пытались объясниться перед заведующим. Однако тот не стал сыпать обвинениями в мою сторону – кто знает, может, из-за магических свойств кулона из розового кварца, а может, он не хотел тревожить покой других пациентов громкой руганью… В любом случае, так как у него еще были другие дела, он поручил мне немедленно разобраться с Ху Цзин и обо всем без утайки рассказать Ши Лэю.
– Простите нас… – Подождав, пока заведующий уйдет, Сун Цян и девушка-ординатор тут же признали передо мной свою ошибку. – Мы не…
– Сегодня придет муж пациентки, сами всё ему объясните.
Сун Цян, наверное, думал, что я с пониманием отнесусь к ситуации и приободрю их, поэтому, услышав мой жесткий тон, он удивился. На самом деле, когда курируешь ординаторов, не следует проявлять чрезмерную мягкость: мы несем ответственность за здоровье и жизнь пациентов, тут совершенно не до шуток. Малейшая неосторожность может привести к непоправимым результатам. Я велел Сун Цяну объясниться с Ши Лэем, чтобы он запомнил свой прокол – ведь только прочувствовав всю напряженность ситуации при разговоре с родственником пациента, он более не совершит такой ошибки. Однако Ши Лэй пока не пришел, поэтому я попросил Сун Цяна побыть со мной, чтобы разобраться с Ху Цзин.
Конечно, сейчас никак нельзя было точно установить, когда конкретно началась болезнь Ху Цзин, но у меня появилось стойкое ощущение, что ухудшение ее состояния началось с момента, когда мы накануне вместе сидели в кабинете. Возможно, именно тогда что-то произошло, о чем мне пока было неизвестно. Но что могло пойти не так, помимо начавшегося кровотечения? Был ли какой-то момент, который я упустил и который она, может быть, скрывала от нас? Я в растерянности наблюдал, как медсестра сортирует медикаменты на санитарной стойке, и меня вдруг озарило: одну деталь мы все-таки упустили из виду!
– Дай Ху Цзин пятьдесят миллиграммов клозапина[18], и обработайте царапины, а я сейчас вернусь.
Чтобы подтвердить свои предположения, я вышел из стационарного отделения и, придя в лечебный кабинет,
