Милосердие - Рада Джонс
Получать от жизни удовольствие? Она уже и забыла, как это делается. Впрочем, рядом был Борис. Он заказал ей коктейли, о которых раньше она никогда не слышала: «Тающий пингвин», «Полярная жара», «Антарктический пляж». Алкоголем Эмма наслаждалась одна: себе Борис взял бокал газировки с лаймом. Они быстро перешли на «ты» и увлеклись разговором. Эмма смеялась, с интересом слушала собеседника, размышляла над его словами. Она снова почувствовала себя желанной. Борис буквально околдовал ее.
Впервые после Виктора я встречаю настолько обворожительного мужчину. Хотя нет, вру. Он куда лучше Виктора.
Вечер пролетел как одно мгновение.
— Я отвезу тебя домой.
— Спасибо, но я на машине.
— Может, и так, но ты выпила. Подкину тебя до дома, а завтра утром отвезу сюда, чтобы ты забрала свою машину.
— У меня смена начинается в семь утра.
— А я встаю в пять.
Эмма замялась.
— Послушай, — вздохнул Борис. — Если хочешь, могу вызвать тебе такси. Я ведь не ради секса напрашиваюсь, пойми. Сейчас я ищу только друга — человека, с которым мне хорошо, с которым я на одной волне. И прежде всего хочу, чтобы ты добралась до дома живой и невредимой. Для меня важно позаботиться о тебе.
В итоге он все-таки отвез Эмму домой, а по дороге они говорили без умолку. Она рассказывала о работе, о жизни, о бесконечной череде неудач. Борис слушал. А затем заговорил сам и поведал ей о том, каково это — спать на татами в Японии, о древних черепахах, спаривающихся на Галапагосских островах, о часах «Фолекс» — подделке под «Ролекс», — купленных им в Александрии.
На пороге их встретила Гиннесс. Она уставилась на гостя янтарными глазами, после чего принялась тщательно обнюхивать его брюки. Борис рассмеялся и заговорил с собакой по-русски. Гиннесс выслушала его и улыбнулась.
— Что ты ей сказал? — спросила Эмма.
— Секрет, — отозвался Борис, почесывая овчарку за ухом. — Если она захочет, сама тебе потом расскажет.
Они сели на зеленый кожаный диван и продолжили болтать. Борис работал в сфере мультимедиа. Ни разу не был женат: так и не встретил девушку, с которой захотел бы связать свою судьбу. Тетя приходилась ему крестной матерью и единственной родственницей. А еще Борису нравилось играть в шахматы.
Потом он попросил Эмму рассказать о себе. Та ответила, что у нее есть дочь и муж, с которым она в разводе. И работа.
— И это все? Мне бы хотелось узнать о тебе побольше.
— Больше мне нечего рассказать.
— Тогда пойдем в кроватку. — Он обнял Эмму.
Она покраснела, что вызвало у Бориса смех.
— Да не бойся ты. Просто полежим обнявшись.
Они легли в постель, и Борис прижал ее к себе. Когда он принялся говорить ей, какая она прекрасная, Эмма рассмеялась.
Но Борис остался серьезным.
— Сейчас мне хочется лишь одного: показать тебе твою красоту. Ты умная. С тобой весело. Ты удивительная.
Эмма снова расхохоталась.
— Нет-нет, я не шучу. Красота не в глянцевых журналах, она в душе человека. Вспомни о самых прекрасных женщинах на свете. Тех, кого писали на своих полотнах Рубенс, Рембрандт, Ренуар. Да посмотри на ту же Мону Лизу, по которой все сходят с ума. Все они носили бы одежду пятидесятого размера как минимум. Чтобы сравняться с ними, тебе еще нужно набрать пару кило.
Эмма усмехнулась, но перестала стесняться своего тела.
Они уснули обнявшись. Впервые за долгое время Эмма приняла себя такой, какая она есть. Да, она не молода, и стройной ее не назовешь, ну и что с того?
Дело ведь не только во внешности и должности, а и в том, что ты собой представляешь. А мне в этом смысле есть чем похвастаться!
Она с нетерпением ждала свидания, которое Борис назначил ей на следующую неделю.
Глава 60
Ha следующий день у Тейлор на работе все шло наперекосяк. Во-первых, она плохо себя чувствовала. Во-вторых, глаза жгло от слез. Она уже замучила пациентку из десятой палаты: никак не получалось взять у старушки анализ крови. Бабулечка оказалась очень милой, ни одного худого слова не сказала, но родня уже была готова прибить девушку. Тейлор пожаловалась Фейт, но та велела новенькой справляться самостоятельно.
Девушка взяла пробирки для анализа крови и застыла на месте: никак не удавалось заставить себя переступить порог палаты. Заливаясь слезами, Тейлор уставилась на дверь, и вдруг кто-то коснулся ее плеча. Это был Карлос.
— Что случилось? — спросил он.
— Не получается кровь взять.
— Ну так сестре своей скажи.
— Сказала. А она меня снова отправила. Говорит: «Иначе никогда не научишься». А я уже три раза пыталась, и все без толку.
— Слушай, давай ты отнесешь за меня мочу, а я пока вместо тебя кровь возьму. И никто ни о чем не узнает.
— Спасибо, Карлос.
Тейлор отправила анализы в лабораторию и вернулась к палате. Как раз в этот момент из-за двери с пробирками показался Карлос.
— Спасибо! — Тейлор обняла его.
— Как мило, — процедила Фейт, которая крутилась тут же.
Карлос нахмурился и, не говоря ни слова, пошел прочь. Фейт оглядела фигуру Тейлор.
— Его работа? — осведомилась медсестра.
— В смысле? — не поняла девушка.
Фейт молча кивнула на ее живот.
— Разумеется, нет, — возмутилась Тейлор.
— А чья тогда?
Тейлор почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Не твое дело. Держи свои анализы. — Девушка сунула пробирки Фейт и быстрым шагом двинулась по коридору. Ей надо было остыть. К счастью, как раз подошло время обеденного перерыва.
Эрик был прав. В неотложке взрослеешь быстро.
Тейлор училась сдержанности. Теперь она своими глазами увидела, что бывают трагедии пострашнее размазанной по щекам туши или чьего-то едкого замечания. До девушки начало доходить, что такое настоящая жизнь. Знание не особенно приятное, зато крайне полезное.
К концу перерыва Тейлор почти успокоилась. Стоило ей выйти из столовой, как из динамиков донеслось:
— Код девяносто девять, отделение неотложной помощи, десятая палата.
Это же моя палата. Там бабуля, у которой я никак не могла взять кровь. Тейлор кинулась в десятую, где уже толпились врачи, и протиснулась к койке.
Фейт делала массаж сердца. Реанимационными процедурами руководил доктор Крамп. На все это в ужасе взирала родня пациентки.
Все усилия врачей оказались напрасными. Доктор Крамп велел зафиксировать время смерти. Тейлор непонимающе уставилась на Фейт:
— Что случилось?
— Она умерла, — пожала плечами медсестра.
— Но почему?
— Видать, ее час настал. — Фейт усмехнулась. — Может, спросишь у своего дружка Карлоса?
Лучше я
