Красота красная - Аранца Портабалес
Ответ мне ясен. Нет, я не могла бы стать Сарой. И слава богу, поскольку это уже была бы не я. Вот что я подумала у двери комнаты Ксианы. Это не я. Она не моя дочь. Это не я вышла замуж в белом платье с горностаевым подбоем. Не я родила девочку-блондинку с голубыми глазами. Это не я осталась с ним. Я отказалась от него. И тут появилась Сара. Он был таким идеальным… Как будто все еще частью меня. Тео и Сара. Так и должно быть.
«Ты мне клянешься?» – спросила Сара.
Как будто моя клятва имела какую-то ценность. В тот день в аэропорту я поцеловала Тео. Обняла его. Прижалась к нему. К его идеальному телу, которое уже устала рисовать. Я поцеловала его. Наш последний поцелуй перед тем, как мы расстались. «Я люблю тебя, – сказал он. – Поклянись, что вернешься». И я продолжала обнимать его, так же, как сегодня днем обнимала Сару. Обнявшись, мы чувствуем себя единым целым. И зная, что лгу, я поцеловала его. Я поцеловала его в последний раз.
И прошептала ему на ухо: «Клянусь».
В ожидании понедельника
Санти любил проводить субботы на Пласа-де-Абастос. Ему нравилось гулять среди людей. Разглядывать лотки и выбирать что-то. Торговаться о цене на рыбу. Санти почти всегда покупал ее у одного и того же продавца. На этот день выбрал хорошего губана. По субботам он проводил время на кухне. Приходил домой, прогулявшись по площади и выпив пива в старом городе, и запирался на кухне. Открывал бутылку вина, включал музыку и готовил. Обычно запеченную рыбу. Только не губана. Губан, как бы ни был хорош, на самом деле требовал приготовления по-галисийски, с гарниром.
Чистя картошку и слушая Джонни Кэша, он думал о том, чем сегодня заняться. Тело требовало продолжения расследования. Вернуться в дом Инес и Фернандо. Еще раз пообщаться со старухой. Позвонить уволившейся сиделке, чтобы узнать истинные причины ее ухода. Попробовать поговорить с близкими друзьями Ксианы, чтобы угадать, с кем, черт возьми, она тусовалась… но мир для него остановился. Это были выходные.
Он начал вспоминать выходные с Самантой. Сэм всегда строила планы. Сезонное шоу, нудистский пляж Сан-Винсент, где нечем заняться, кроме как позволить солнечным лучам ласкать себя. Фестиваль раков, крабов или ракушек. Нет морепродуктов, у которых летом не имелось бы собственного фестиваля. Или ужин в Casa Marcelo, его любимом ресторане. В те дни по воскресеньям время останавливалось, и он проводил всю неделю в ожидании пятницы. Теперь он ждал понедельника. Единственное, что предлагали ему выходные, – это прогулка по площади Пласа-де-Абастос и замирание жизни до тех пор, пока снова не наступит понедельник, чтобы внимательно изучить жизнь других, забыть пустоту, населявшую ту квартиру в Помбале, в которой они раньше жили с Сэм. С тех пор как несколько лет назад мать Санти умерла от рака легких, он больше не появлялся в Ферроле, кроме как на Рождество, чтобы повидаться с братом и подарить племянникам рождественские подарки. Нет, в июльскую субботу было нечем заняться. Он почти позволил себе завидовать тысячам туристов, наводнивших улицы Компостелы. Они напомнили одну из тех записей братьев Люмьер, где пейзаж кажется нарисованным, почти невозмутимым, в то время как фигуры скользят механически, с единственной целью – находиться в движении, чтобы тебя запечатлела камера.
Санти ел губана в тишине, не вставая, чтобы поставить еще один компакт-диск. Соус показался ему слишком острым, да и с вином он переборщил. Давненько столько не пил. Почувствовав, что начал потеть, он снял рубашку.
После мытья посуды Санти сел перед компьютером. Стоило войти в рабочую почту, как всплыло уведомление о сообщении из лаборатории. Письмо пришло вчера. Специалисты подтверждали, что искусственная кровь соответствует коммерческой марке, указанной на бутылке, и что, согласно партии, она продавалась через сайт компании из Вальядолида, специализирующейся на косметической продукции. Санти взял сотовый телефон, чтобы набрать контактный номер компании, и тут же осознал, что ему никто не ответит. Первое, что он сделает в понедельник, – запросит информацию о заказе на восемь бутылок крови. Санти просмотрел сайт компании по распространению косметических товаров. Кровь, пролитая в комнате Ксианы Ален, обычно использовалась героями фильмов. Она выпускалась во многих видах, светлая и темная, в таре различных размеров. Конечно, в понедельник можно попробовать отследить покупку. Бог ее знает. Круто получится, если ее купил Сверчок из диснеевского мультфильма и заплатил при доставке. Ему не верилось, что убийца мог расплатиться кредиткой.
Насколько сложен человеческий разум. Сколько ненависти потребовалось накопить внутри, чтобы спланировать подобное преступление? Каково это – взять нож и перерезать горло девочке, которой едва исполнилось пятнадцать лет? Первое, что приходит на ум, – попытка провести сатанинский ритуал. А вдруг старуха действительно повредилась рассудком? Что, если Лия Сомоса одержима кровью или своей матерью? Что, если Сара и Тео так плохо относились друг к другу, что единственный способ уязвить другого – уничтожить общую дочь? Санти не исключал, что таким вариантом стоит заняться. Он мог представить, как Сара Сомоса поднимает нож. Она держалась очень хладнокровно. Санти достаточно долго работал в полиции, чтобы заметить эту особенность. А Тео? Что, если Сара Сомоса спала с мужем Инес? Это открывало новые перспективы. Тео и Инес, оскорбленные, могли бы решиться на жуткую месть. Как бы они встречались? «Берегитесь ревности, сеньор. То – чудище с зелеными глазами, глумящееся над своей добычей»[16]. Страсти нередко становятся мотивами преступлений. А Сара Сомоса – женщина, способная свести с ума множество мужчин. Ее сестра такой способностью не обладала. Санти нравились сильные женщины. Как Сэм. Как Сара. Как Ана. Женщины, которые знали, чего хотят и как этого добиться. Такие женщины тоже представляли опасность. Чего хотела Ана? Того же, чего и он, – найти убийцу, сложив кусочки головоломки воедино.
Санти удивляло, насколько хорошо они продвинулись в расследовании благодаря работам Авроры Сиейро. Сколько раз за последние две недели он говорил себе, что место преступления похоже на выставленную в музее картину?
Легкая вибрация мобильного телефона вывела его из задумчивости. Он открыл WhatsApp.
