Не дрогни - Стивен Кинг
Эта же, со стенами из шлакоблоков и единственной мигающей флуоресцентной лампой сверху, похожа на камеру в тюрьме в одном из южных городков. Ничего общего с той, что была у неё в Минго.
Эта маленькая комнатка (по крайней мере, в ней есть туалет и зеркало) – не её проблема. Как и револьвер Рэда модели Дж-Фрейм, спрятанный в её сумке. Она проверила его дважды, и он полностью заряжен. Её проблема – как уйти незамеченной. Она подозревает, что Рэд и Джером всё ещё сидят снаружи на той скамейке. Управляющий отеля Эстевес и друг Джерома Джон, вероятно, тоже с ними. И охотники за автографами. Как ей удастся ускользнуть? Слава никогда не казалась такой тяжёлой ношей. Этот город называют Второй Ошибкой на Озере. Её большая ошибка – вообще сюда приехать. Всё, что случилось с Барбарой – её вина.
– Всемогущий Иисус, – говорит она, – покажи мне путь.
Её телефон звонит.
8
19:04.
Триг возвращается к арене, осторожно ступая по доскам. Все его пленники на месте. «В строю», – сказал бы Папаша. Он звонит чёрной певице.
– Ты должна пойти на восток от поля, – говорит он ей. – Твой телефон покажет путь. Перейдёшь футбольное поле и детскую площадку. Там будут фудтраки…
– Мистер Гибсон, там, где я, снаружи сорок, шестьдесят или восемьдесят человек, ждут мой автограф.
Папаша говорит:
– Не подумал об этом, мистер Бесполезный, правда?
– Заткнись!
– Что?
«Ты звучишь растерянной, испуганной. Хорошо, это хорошо».
– Я не тебе говорю, – говорит Триг. – Те, кто хотят автографы – это твоя проблема, не моя. Я бы сейчас застрелил твою маленькую чёрную подругу за то, что она отвлёкла меня своей ерундой.
– Не делайте этого, мистер Гибсон, пожалуйста. Вы сказали про фудтраки?
– Хорошо, хорошо. За ними деревья. И столики для пикника. Пройдёшь через деревья, и там стоит большое деревянное здание, похожее на зерновой силос, только гораздо больше. Ты, наверное, видишь его крышу оттуда, где находишься. Это старый хоккейный каток. Заброшен. Именно туда ты и пойдёшь.
Триг смотрит на часы. Табло на Минго сменятся всего через двенадцать минут. Надо дать людям время их увидеть. Осознать, что он сделал. Делает.
«Ты ничего не делаешь. Ты Мистер Бесполезный. Ты Мистер Трус».
– Я делаю, папа! Я делаю!
– С кем вы говорите, мистер Гибсон? С отцом?
– Забудь про него. Я хочу, чтобы ты была у катка «Холман» в 19:40. Через тридцать пять минут. Постучи в дверь. Скажи: «Это я». Я впущу тебя. Если в 19:40 я не услышу стука – я её застрелю. Всех их застрелю.
– Мистер Гибсон…
Он завершает звонок. Направляет пистолет 22-го калибра сначала на Кейт, потом на Барбару, затем на Корри.
– Ты... и ты... и ты. Если повезёт – я вас застрелю. А если нет...
Он достаёт из сумки Giant Eagle жидкость для розжига. Обильно поливает ею скомканные плакаты, лежащие среди старых деревянных балок, пропитанных креозотом.
– Все это увидят, – говорит он трём женщинам. – Все на этой своей идиотской игре. Увидят, увидят, увидят. Знаете, как бы мой папаша это назвал? Похороны викинга!
Он смеётся, затем возвращается в фойе и продолжает пинать тело Кристофера Стюарта. Ублюдок действительно пытался его остановить!
Хотел застрелить!
9
19:06.
Льюис Уорик (полицейское управление) и Дарби Дингли (пожарная часть) недолюбливают друг друга, но в одном сошлись: в этом году никакого нытья и жалоб по поводу пристрастных судей, как бывало раньше. Никакого «домашнего свистка» ни для одной стороны.
Скоро, в начале июня, в Цинциннати пройдёт крупный турнир Лиги Бейба Рута, и за триста долларов Уорик и Дингли наняли двоих судей оттуда – не мальчишек, а взрослых мужчин. Поскольку они не из Бакай-Сити, им абсолютно плевать, кто выиграет.
Полевой судья опускается, упираясь руками в колени. Судья за домашней базой опускает маску и приседает за кетчером. Обе трибуны, до отказа забитые зрителями, ликуют.
– Нет отбивающего, нет отбивающего, он мажет! – кричит Дарби Дингли.
Первый отбивающий команды полицейских, Дик Дрейпер, выходит на подачу, покачивая битой. Он отбивает мяч в левое поле.
Игрок пожарной команды отступает назад и легко ловит его.
Верх первой подачи. Один аут. Большая игра началась.
10
19:10.
Толпа в «Аудитории Минго» начинает нервничать. Одна из сторонниц движения «За жизнь», бывшая чирлидерша из Сент-Игнатиуса, мать шестерых детей, начинает скандировать:
– Кейт МакСлей, Кейт МакСлей, струсила и сбежала!
Это сразу же становится хитом. Остальные сторонники «За жизнь», которых меньше, но они бодры, подхватывают скандирование. Бывшая чирлидерша встаёт и призывает своих встать и кричать громче.
– КЕЙТ МАКСЛЕЙ, КЕЙТ МАКСЛЕЙ, СТРУСИЛА И СБЕЖАЛА!
Кто-то бросает банку с орешками, и та попадает чирлидерше в начёс. Отскакивает без вреда – лака на волосах навалом – но один из мужчин из движения «За жизнь» перепрыгивает через сиденье и хватает женщину, которую считает виновной.
Начинается драка.
Всё пошло по полной.
Глава 25
1
19:11.
Бетти начинает думать, что у неё не останется иного выбора, кроме как пойти к тому старому хоккейному катку – она вывела его фото на экране телефона – с кометным шлейфом поклонников, тянущимся за ней. Они будут и вокруг неё, и, скорее всего, впереди, протягивая свои телефоны и эти проклятые книжки для автографов: «Ну один, пожалуйста, Сестра, пожалуйста». Не то чтобы она могла убежать от них. Когда-то, может быть, и могла; но это было пятьдесят лет и двести фунтов назад.
Снаружи катка «Холман» Холли тоже слышит аплодисменты с софтбольного поля. Внутри доносятся крики, затем тишина, затем снова
" alt="Стивен Кинг - После выпускного">
