Посох двуликого Януса - Александра Маринина
– Может, не он, а может, и он. Успокойся и слушай внимательно. Обухов утверждал, что он действительно приходил в тот дом, но приходил он не на третий этаж к Пашутину, а на четвертый, к своей подружке Золотаревой. Ждал ее, не дождался и ушел. Федор Владимирович считал, что это ложь. А вдруг это правда? Обухов на следующий день после ссоры с Золотаревой пришел, чтобы наладить отношения. Сначала попытался дозвониться до нее, она не отвечала, и он явился лично. Дверь ему не открыли, он какое-то время ждал, надеялся, что она придет домой, потом ушел. Спустя какое-то время ему сообщили, что Золотареву нашли мертвой. Обухов, как написано в книге, был ужасно ревнив и неоднократно устраивал своей девушке сцены из-за ее дружбы с соседом. Он снова вернулся в тот дом, но на этот раз уже не к подружке. Он прибежал к Пашутину разбираться, обвинил его в убийстве Анисии, избил и убил. Но случилось это не днем, как все считали, а поздно вечером, может, даже ночью или на следующий день. Ты понимаешь, к чему я веду?
Егор задумался, потом неуверенно произнес:
– Но тогда получается, что Золотареву убил не Обухов… Если бы он ее убил, он бы не приходил к ней на следующий день мириться. Звонить – звонил бы, потому что понимал, что его будут проверять и обязательно запросят биллинг, так что создавал видимость. А приходить-то зачем? Если тоже для видимости, то он постарался бы, чтобы его там увидели и запомнили, спрашивал бы соседей, где Анисия, в общем, целый спектакль изобразил бы. По-хорошему – еще и капюшон бы снял перед подъездом, чтобы на камерах засветиться. А он, выходит, тупо сидел на лестнице и ждал. Зачем? Кто его увидел бы на этой лестнице, она же была в стороне от лифтовой шахты и от квартир.
– Вот об этом я и говорю. Но Пашутина убил наверняка он, тут я не сомневаюсь. Просто полиция тогда не проверила полностью записи с камер, нашли один кусок с подходящим фигурантом, приобщили к делу и успокоились. Когда Обухова отпустили, запись уничтожили. И как нам теперь угадать, в какое время Обухов убил Пашутина? Там предположительный интервал почти в сутки, если не больше.
Тимофей блефовал. Он прекрасно знал, что в той ситуации никакой эксперт, даже самый малоопытный, не мог ошибиться на целые сутки. Но Егор, как и большинство высокомерных самоуверенных людей, даже мысли не допускал, что его могут обмануть. Не станет он перепроверять, не полезет в старые книги по судебной медицине.
– Тогда нужно изменить время и место на поздний вечер в парке, – решительно сказал Егор. – Мы узнаем, кто убил Золотареву. И докажем, что это был не Пашутин. Значит, отец был прав, Пашутин не убийца. Может, как раз Обухов и убил, просто он оказался намного умнее, чем ты думаешь. Сначала разыграл карту любовника, который хочет помириться, потом явился к Пашутину. Обоих убил из ревности.
Нет, поздний вечер в парке Муратова совсем не устраивал. Какая ему разница, кто убил девочку-антимошенницу, ее парень Иван Обухов или ее сосед Юрий Пашутин? Нужно подвести Егора к другому выводу.
– Ты забываешь, что все это было без малого семьдесят лет назад, – вздохнул он. – Тогда все было не так, как сейчас. Это сегодня на каждом шагу камеры и хорошее освещение, а тогда половина камер не работала, половина фонарей не светила, а уж в лесопарке ночью… Я уж не говорю о том, что парк огромный по площади, а в книге Федора Владимировича точная локация не обозначена. Ваш Женя попадет в парк, а где гарантия, что именно туда, куда нужно?
Муратов выразительно махнул рукой и продолжил:
– Максимум, что он сможет увидеть, это какую-то девушку, которая идет по дорожке, или какого-то мужчину, который тоже там прогуливается. Если очень сильно повезет, то он увидит, что мужчина нападает на девушку. Ни лиц, ни деталей. Ну, докажем мы, что Золотареву убили в этом парке, и что? В этом и так никто не сомневается. Невозможно будет достоверно убедиться, что ее убил именно Обухов.
– А если возможно? – упрямо возразил Егор. – Вдруг там как раз место было хорошо освещено и Женя сможет все рассмотреть?
«Ну конечно, – подумал Тимофей. – Разве он откажется от собственной идеи, которая ему самому кажется гениальной?»
– А если нет? – спросил он. – Если там темно и ваш Женя ничего не разглядит? Убийца не дурак, прямо под фонарем нападать не станет, выберет место потемнее. Ты потратишь деньги на Тоннель и упустишь время, которого остается не так много. Выходит, все зря.
В разговоре, который Муратов тщательно планировал заранее, было одно слабое место: Стражалковский мог заявить, что, если первое использование Тоннеля не принесет требуемых результатов, он подаст вторую заявку. Разумеется, у Муратова были вполне веские аргументы, позволяющие разубедить Егора. Но вся загвоздка именно в этом «разубедить». Егор не терпит, когда ему возражают и доказывают его неправоту. Один пакет возражений еще можно ему втюхать, если делать это аккуратно, но два – точно нет. Он впадет в ярость, хлопнет дверью и прекратит общаться с Муратовым, который в течение какого-то часа сумел сделать его, Егора Стражалковского, дважды неправым. Тимофею придется сыграть на опережение.
– Конечно, можно было бы купить еще один жетон и подать вторую заявку, – неторопливо, словно размышляя вслух, протянул он. – Деньги большие, но ради такого дела можно поднапрячься. Правда, в Комитете сидят такие зубры… Они заметят, что один и тот же человек подает одну за другой две практически идентичные заявки, заподозрят что-нибудь, начнут сто раз перепроверять. Ты же видишь, как долго они мурыжат первую заявку, а со второй выйдет намного дольше. Тогда ты точно не успеешь перевыпустить книгу в год сорокалетия, а дальше все теряет смысл, уже не будет повода устроить громкую презентацию, и весь твой труд вместе с деньгами пойдет псу под хвост. Ты наверняка и сам этот вариант уже обдумал и отбросил.
– Ну да, – пробормотал Егор, и Муратов понял, что оказался прав. Стражалковский действительно собрался это предложить, причем собрался прямо сейчас, как только впервые засомневался, что первый Тоннель попадет в точку. – Значит, нужно искать беспроигрышный вариант с точным временем и местом.
«Ну же, давай, соображай, – мысленно подгонял его Тимофей. – Ты уже стоишь на пороге, делай следующий шаг! Осталось совсем чуть-чуть. Нельзя подсказывать, это должно быть твое и только твое решение».
– Остается один вариант: момент, когда обнаружили тело Пашутина, –
