Последняя жертва - Джон Маррс

— До того, но в этот самый день.

Джо нахмурил брови.

— Случилось что-то, что сильно сбило его с выбранного курса, так? За один миг он от организованности перешел к хаотичности… Но я полагаю, что мы имеем дело с неординарным разумом, понимаешь?

— Одри Моро… — медленно повторила Бекка. — Почему ее имя кажется мне таким знакомым? — Джо пожал плечами. — Не хочешь съездить к ней, пока я навещаю водителя в больнице?

— Конечно, — ответил Джо.

— Но будь осторожен.

— То есть?

— Не побей свои золотые яйца.

Час спустя Джо с удобствами расположился в патио в маленьком садике в Бэлеме, в то время как женщина средних лет наливала чай в его чашку из керамического чайника.

Утреннее солнце высвечивало серебристые нити в волосах Памелы Николсон — они были похожи на тонкие нити паутины. Хотя ее сад насчитывал всего несколько метров в длину и ширину, Джо позавидовал. Он любил свою квартиру, но в ней не было ни балкона, ни доступа к открытому пространству, и иногда он выводил пса на прогулку только ради того, чтобы вдохнуть свежий воздух.

Обнаружив, что Одри куда-то переехала несколько лет назад, Джо постучался к ее соседям, чтобы узнать, помнят ли они ее и нет ли у них ее нового адреса. Памела жила в цокольном этаже трехэтажного террасного дома, и она хорошо помнила Одри.

— Не знаю, много ли я в действительности могу вам рассказать, — начала женщина, когда Джо открыл блокнот. — Не могу сказать, чтобы мы были близкими подругами, но я знала ее достаточно хорошо, чтобы поболтать с ней, когда мы встречались у дома или по пути к автобусной остановке. Она казалась мне очень милой девушкой… и акцент у нее был очень красивый.

— Как долго она жила здесь?

— Примерно шесть или семь месяцев. Вскоре после того, как она сюда въехала, к ней присоединился ее мужчина, хотя я нечасто видела его: он обычно рано уходил на работу, а возвращался домой поздно. Потом как-то утром она постучалась ко мне и сообщила, что уезжает. Обняла меня, и с тех пор я ее не видела и ничего не слышала о ней. У меня сложилось впечатление, что Одри не хотела, чтобы он ее нашел, особенно после всех этих странных дел.

— Странных дел? — переспросил Джо.

— Тогда потолок и стены были намного тоньше — с тех пор нам сделали звукоизоляцию, и было нетрудно услышать, как они ссорятся.

— У вас есть причины считать, что эти отношения были нездоровыми?

— Я не слышала, чтобы они дрались, но это не значит, что такого не было. Я просто помню, что в последние несколько дней ее проживания здесь они постоянно кричали.

Джо просмотрел свои заметки.

— Вы упомянули, что у вас сложилось впечатление, будто Одри не хотела, чтобы ее партнер нашел ее. Почему вы так решили?

— Я спросила ее, уезжает ли он вместе с ней, и Одри покачала головой. Потом она стала умолять меня никому не говорить, что я ее видела. Позже в тот вечер мне пришлось вызвать полицию — такой там был шум. Я живу одна, и я испугалась. Когда приехали полицейские, я прокралась наверх вслед за ними, и, когда дверь открылась, квартира выглядела так, словно он обыскивал и громил собственное жилье. Все ящики были выдвинуты, бумаги раскиданы по полу. Он сказал им, что ищет кое-что, потом они вошли вместе с ним внутрь и закрыли дверь. На следующий день он спросил меня, дала ли Одри мне свой новый адрес. Я сказала ему, что никакого адреса у меня нет, и он уставился на меня так, словно подозревал, что я лгу. Но даже если б она сообщила мне свой адрес, я бы не сказала ему. Что-то такое было в его глазах, что мне не понравилось. Ей и ребенку будет лучше без него.

— Ребенку? — спросил Джо, подняв взгляд от блокнота. — У Одри был ребенок?

Памела улыбнулась.

— Когда она прощалась со мной, ее пальто было расстегнуто, и сразу стало ясно, что она беременна. Я не успела спросить ее об этом, потому что она уехала очень быстро.

— Она когда-нибудь говорила с вами о проблемах, возникших между ней и ее партнером?

Памела достала из кожаного портсигара длинную тонкую сигарету, прикурила от дешевой зажигалки и глубоко затянулась.

— Вы живете в Лондоне? — спросила она, и Джо кивнул. — Тогда вы знаете, какой это город. Люди замкнуты в себе, не то что в прежние дни. Дух общины, похоже, угас, когда правительство впустило всех этих иммигрантов и раздало им бесплатное жилье.

Вопреки своим инстинктам, Джо пропустил ее замечание мимо ушей.

— Что вы можете рассказать мне о ее партнере?

— На самом деле не так много. Я видела его всего несколько раз.

— Он тоже был французом? — Памела покачала головой, и Джо продолжил: — Вы помните его имя?

Она на несколько секунд задумалась.

— Что-то, начинающееся с «Д»… Дэвид, Донни или что-то вроде того. Нет, Доминик. Именно так — Доминик. Кажется, я даже не знала его фамилию.

— Прежде чем уйду, могу я спросить — кто-нибудь из людей на этих фотографиях похож на него?

Она надела очки, висевшие на шнурке у нее на шее.

— Мы не общались уже пару лет, но, судя по тому, что я помню, вот этот, слева, действительно похож. Помню шрам на мочке, вроде как от разрыва… Довольно необычно.

— Спасибо, миссис Николсон.

— Пожалуйста. Он совершил что-то очень плохое, да?

— Боюсь, не имею права об этом говорить.

— Что бы он ни сделал, я надеюсь, вы схватите его. Не знаю почему, но иногда просто видно, когда у человека темная душа. А его душа была самой темной из всех, кого я встречала за долгое время.

Глава 45

Бекка примостилась на пластиковом стуле у кровати Хлои Бэйфилд в Лондонской Королевской больнице. Пытаясь найти