Три пули для копа - Анна Орлова
– Поучительно, – блондинка тряхнула головой. – И местные брюнетов с тех пор очень не любят, верно?
– Как ты догадалась?.. – пробормотала я и слезла-таки с подоконника. – Времени мало, нам тут еще порядок наводить.
Не хватало только, чтобы малышня наткнулась на кексы! Их потом отсюда метлой не выгонишь. Конечно, детишкам строго-настрого велено сюда не соваться, но когда и кого это останавливало?
Я наткнулась на горящий зеленый взгляд из-за кресла и добавила обреченно:
– И кошку выманивать.
Надеюсь, издевательское: "Мрр…" мне почудилось…
***
Не почудилось. Эта черная поганка наотрез отказалась вылезать, даже на ветчину не выманивалась. Швабра, которой я вооружилась от отчаяния, тоже не помогла. Цыц порскнула у меня из-под ног и затаилась где-то на верхних этажах.
– Брошу тебя тут! – пообещала я в сердцах, стоя у полуразрушенной лестницы.
Не тащить же сюда Эллиота!
– Давай я попробую, – тронула меня за локоть Эйлин.
Прикрыла глаза и запела без слов. Мелодия лилась, билась о стены старого маяка, журчала…
Сработало! Кошка выглядела изрядно осоловевшей, зато в руки далась. Даже без царапин обошлось!
– Да тебе цены нет, – одобрила я, закутывая спящую живность в старый плед. – Можешь ветеринаром подрабатывать.
Эйлин дернула плечом.
– Чем я только не занимаюсь. Сама понимаешь, в нашу глушь ветеринары не поедут.
Даже если их туда пустят. Что, к слову, весьма сомнительно.
Лет десять назад блондины спохватились, что чистокровных почти не осталось. И многие – с молчаливого попустительства властей – ушли в леса, где теперь прячутся не обозначенные на картах поселки.
Пятеро и больше детей у пары стало нормой. Благо, медицина у блондинов всем на зависть, так что смертей среди рожениц и младенцев почти не случалось. Прокормить семью тоже не проблема. Мужчины остались в городах, а старики и женщины управлялись с фермами. Поговаривают, скотина у них дает приплод дважды в год, а фруктов и овощей вырастает столько, что доход от их продажи сравним с капиталами мафии. И, само собой, чужакам в эти тайные общины ходу нет!..
Конечно же, мы опоздали. Они ждали в церкви: Бишоп флегматично сидел в уголке, попивая что-то из фляжки, зато Эллиот метался раненым зверем. Тоже примета нового времени – раньше блондинам вход в храм был запрещен.
Заслышав шаги, Эллиот обернулся, сверкнул глазами. А Бишоп сгорбился и наклонил голову, как нашкодивший мальчишка. Надо признать, выглядел блондин паршиво. Щеки у него горели, на лбу проступила испарина, хотя тут еще не топили и стены кое-где покрылись инеем.
Церковь в поселке была старинная, хмурая и неприветливая, сложенная из грубых каменных блоков, щели между которыми пытались законопатить мхом. Слабые огоньки свечей не способны были ее осветить, а печка – отопить. Зимой вода в крестильной чаше замерзала к утру и еле-еле оттаивала к вечеру. Неудивительно, что тут редко кто бывал.
– Милый? – в звонком голосе Эйлин, которая остановилась на пороге, звякнули льдинки.
И так выразительно у нее вышло, что даже Эллиот на шаг отступил.
– Здравствуй, любимая, – Бишоп попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривоватой.
Эллиот кашлянул, однако на него и не взглянули.
Блондинка с видом суровым и сосредоточенным обходила мужа по кругу, так выразительно разминая пальцы, что он вздрагивал и морщился.
– Вот что с тобой делать, а? – она остановилась напротив и руками всплеснула. – Если уж влез под заклятие, надо было сразу драпать. А ты как всегда, геройствовать полез!
– Не мог я драпать, – пристыженно отвел взгляд Бишоп. – Там такая каша заварилась…
Эйлин изогнула светлую бровь:
– И без тебя, конечно, обойтись не могли?
Бишоп привычно пожал плечами и тут же надсадно закашлялся. Эйлин кинулась к нему, на ходу выплетая что-то пальцами. Хлопнула узкой ладонью его по лбу, отчего блондин дернулся и чуть не сверзился с узкой лавки. Зато дышать стал спокойнее, без натуги и сипения.
Эллиот подобрался по-кошачьи бесшумно. Притянул меня за локоть, сказал на ухо:
– Даже не знаю, чего мне хочется больше: придушить тебя или поцеловать?
– Ну, если так ставить вопрос… – усмехнулась я.
Тихий вздох был мне ответом.
– Сломаны ребра, – констатировала Эйлин, хмурясь и отряхивая руки. – Причем осколки попали в легкое. Милый, чем ты думал?
– Так дела же… Меня подлечили… немного, – оправдывался Бишоп глухо.
– Руки бы оторвать тому, кто так лечит! – отрезала Эйлин и сделала что-то такое, отчего он охнул и обмяк. – Как можно было умудриться?! А ты куда смотрел?
И на Эллиота глазами полыхнула.
Тот поморщился, переступил с ноги на ногу.
– У них был амулет. С такого рода оружием нам еще сталкиваться не приходилось.
– С амулетами? – переспросила Эйлин едко.
Эллиот на подначку не отреагировал, нахмурился только.
– С совмещением магии блондинов и брюнетов!
Ох, ни… ничего себе! С каких это пор давние враги стали сотрудничать? Хотя у меня перед глазами живой пример, что это вполне возможно. Были бы общие интересы!
– Угу, – поддакнул Бишоп. – Мы еле защиту удержали.
– Мы? – не выдержала я, поставив на лавку корзину с мирно спящей кошкой. Подумала немного и села рядом. Холодно, конечно, но на маяке было не теплей.
При всей дружбе Эллиота с блондинами, сомневаюсь, чтобы он потерпел в своем доме чужую магию.
– Пришлось на ходу сплетать, вместе, – Бишоп откинулся затылком на стену и глаза прикрыл. – Уже когда они долбанули… Кстати, Эллиот, – он приоткрыл один глаз, серый и лукавый, несмотря на красную сетку сосудов, – надо будет как-нибудь повторить, а? На досуге. Мощная штука оказалась.
– Еще скажи, на пенсии, – поморщился брюнет и отошел к аналою.
– А хоть бы и так, – Бишоп уже откровенно ухмылялся. – Года идут, пора бы и на покой.
– Сплюнь, – посоветовал Эллиот мрачно. По-видимому, покой его не привлекал.
Брюнет заложил руки за спину и расхаживал туда-сюда по гулкому каменному полу.
Эйлин наконец закончила колдовать и отступила от мужа. Попыталась. Он поймал ее в охапку, усадил к себе на колени, обнял… Она дернулась было, но тут же притихла. Чмокнула мужа в заросшую щеку.
Лики святых в золоченых окладах потемнели – казалось, гневались на такое святотатство. Только блондинам плевать было на их недовольство.
– Когда Бишоп встанет на ноги? – осведомился Эллиот, покосившись на светловолосую парочку.
– Через неделю, – блондинка была категорична. Вон как брови нахмурила и губы поджала.
– Но… – встрепенулся Бишоп.
– Никаких "но"! – она извернулась в его руках, ткнула пальцем в грудь. – Вы с Эллиотом друг друга стоите. Ты хоть понимаешь, что еще бы день и…
Она судорожно вздохнула
