Три пули для копа - Анна Орлова
– Ты такое уже проворачивал, – Бишоп потер квадратный подбородок, смело встречая бешеный взгляд Эллиота. – Ловля на живца, а?
В желудке противно засосало, во рту стало кисло.
Похоже на правду. И это вполне в духе начальника Особого отдела, чьим неофициальным девизом считают знаменитое: "Игра стоит свеч".
– Не в этот раз, – процедил брюнет, сжав пальцы в кулак.
– Точно? – не поверил Бишоп.
Брюнет боднул его взглядом.
– Поклясться?
Лицо блондина дрогнуло, из глаз его пропала настороженность. Поверил. Хуже того, поверила и я…
– Не подрались? – деловито осведомилась Эйлин, бедром закрывая за собой дверь. В руках у нее был поднос с чайником, чашками и сластями.
Бишоп фыркнул и встряхнулся, как норовистый конь:
– Ты нам сколько это вспоминать будешь?
– Так ведь зрелище было незабываемое! – Эйлин подмигнула мне и сгрузила свою ношу на стол. – Кстати, пока я и впрямь не забыла. Мне позвонили, что ваша девушка пришла в себя.
– Какая девушка? – моргнула я.
– Та телефонистка, – прогудел Бишоп, принимая из рук жены полную чашку.
Пахло липой, земляникой и чем-то еще, сладким и нежным.
– Твой рассказ, Эллиот, она подтверждает, – продолжила Эйлин, пододвигая мужу сахарницу. – И насчет романа бармена с ее подругой тоже.
– Спасибо, – брюнет сосредоточенно хмурил брови.
Как будто это что-то меняло. Тут такие жернова закрутились, что какая-то телефонистка в них сгинет, как песчинка. Сколько уже трупов в этом деле? Четыре? Пять? И это только те, о ком нам известно!
– С ней все будет хорошо? – вмешалась я.
Эйлин отмахнулась, наполняя очередную чашку:
– Конечно, я ведь сама ее лечила. Хотя отдохнуть ей не помешает.
Если даже она не сумела сходу исцелить мисс Свенсон, то травмы и впрямь были серьезные. Чудо, что обошлось.
Эллиот встряхнулся, растер лицо руками и попросил:
– Пусть еще побудет у вас, ладно? Нет, спасибо, Эйлин, чай я не буду. Мы с Милли сейчас идем на ланч.
Бишоп поднял брови, удивление на его бандитской физиономии смотрелось почти комично.
– Это что, свидание? Ты у девушки-то спросил?
– Это деловой разговор, – процедил Эллиот сквозь зубы. – Без лишних ушей, понятно?
Что уж там понял Бишоп, не знаю. А я поняла, что дело плохо. Не хватало только, чтобы они из-за меня разругались!
Поэтому я громко сказала:
– Эйлин, спасибо тебе за одежду.
Блондинка безмятежно улыбнулась, размешивая сахар:
– Пожалуйста. Бишоп, совсем забыла! Тебя искал Тоби.
Он посмотрел на чашку с видимым сожалением. Громко подул на горячий чай – и выхлебал залпом. Погладил жену по плечу, коротко попрощался и вышел.
Эйлин сделала крошечный глоток и заметила невинно:
– Милли, тебе нужно переодеться. Эллиот, подождешь в коридоре?
Лихо она их развела по разным углам!
Брюнет хмыкнул, явно заметив этот маневр:
– Как скажешь. Только недолго.
– Постараемся, – улыбка Эйлин стала лукавой и чуть-чуть печальной.
***
Из цепких рук блондинки я вырвалась пятнадцать минут – по ощущениям целую вечность – спустя.
Эллиот подпирал стену в коридоре. При виде меня в новом платье и пальто взгляд у него сделался по-мужски одобрительным. Приятно, но… К черту! Не стоит переживать из-за мелочей.
Мы вышли на крыльцо, где украдкой курил Бишоп, прикрывая сигарету ладонью от дождя и ветра. Огонек освещал его хмурое лицо.
– Чисто, – тихо бросил он.
– Спасибо. – Эллиот кивнул, однако напряжение из его фигуры никуда не делось. – И, Бишоп… Будь осторожнее. Отправил бы ты Эйлин из города.
– Угу, – буркнул Бишоп, растаптывая зашипевший в луже окурок. – Вы тоже не нарывайтесь. Ладно, бывайте!
Он дождался, пока мы усядемся в авто, и скрылся в магазине.
Я не выдержала, очень уж грызло любопытство:
– Не думала, что ты можешь подружиться с блондином.
– Когда-то я его ненавидел, – сознался Эллиот негромко.
– За Эйлин? – спросила я, помолчав.
Трудно было не сложить два и два, правда? Вопрос только, был он в нее влюблен или хотел прибрать к рукам сильную ведьму?
– Нет. – Эллиот качнул головой и криво улыбнулся. – За то, что он сделал из меня дурака.
Захотелось вернуться и от души пожать Бишопу руку. Обвести вокруг пальца Эллиота? Такой подвиг не всякому по плечу.
О подробностях Эллиот распространяться не стал. Ну и ладно, позже расспрошу самого Бишопа.
– И что случилось дальше? – заинтересовалась я и предположила насмешливо: – Снова подрались?
Проверенный временем рецепт.
Эллиот почему-то поморщился и непроизвольным жестом потер затылок.
– Я понял, что дураком человек делает себя сам.
Он встряхнулся и наконец завел мотор.
***
Владелец кафе, где мы обедали только вчера – а кажется, недели две прошло! – кивнул нам, как старым знакомым.
– О чем ты думаешь? – поинтересовался Эллиот, когда официант поставил перед нами аперитивы и выскользнул прочь.
Хмарь за окном создавала иллюзию сумерек, с трудом разгоняемых тусклым светом лампы. Лицо Эллиота казалось таким же пасмурным. У бледных губ пролегли складки, темные глаза прищурены, на виске серебрится седая прядь, которой, могу поклясться, раньше не было.
– Об этой истории, – призналась я, теребя длинную сережку. – В ней столько всего намешано!
Эллиот пожал плечами и сделал глоток коньяка.
– Так обычно и бывает, когда сталкиваются интересы нескольких сторон. Выяснила что-нибудь интересное?
А, ну да. Кому я это говорю?
Я встряхнулась, отпила немного вина и кивнула.
– Дай угадаю, – усмехнулся он, перекатывая в пальцах ножку бокала. – О Роджерсе?
– Откуда ты… – и поняла: – Тоже с уловом?
В крови бурлил азарт. Самое время собрать части головоломки!
– Ты первая, – уголок рта Эллиота дернулся в слабом намеке на улыбку.
Я отставила бокал – для такого разговора нужна ясная голова – и выложила главное:
– Роджерс спекулировал на черном рынке. Через подставных лиц, конечно.
Эллиот понял сразу. Зажмурился, с силой надавил пальцами на глазные яблоки и уточнил почти спокойно:
– Много?
– Откуда же мне знать? – удивилась я. – Я инвентаризацию на ваших складах не проводила. Знаю только, что регулярно, последние года два или чуть больше.
Улыбка Эллиота больше походила на оскал.
– Инвентаризацию, – повторил он медленно и стиснул пальцы на ножке бокала, кажется, борясь с желанием запустить им в стену. – Ну конечно. Роджерс всегда благородно брал на себя эту скучную и нудную работу… Тварь!
Я согласно опустила ресницы. Эллиот, конечно, тот еще… гусь, прав Бишоп. Назвать его хорошим человеком не повернулся бы язык даже у самого отъявленного льстеца, но… Как ни крути, свои таланты Эллиот применял на благо империи, так что имел полное право оторвать Роджерсу загребущие лапки. Воровать у своих – последнее дело!
– Вот еще что, – вспомнила я, – с полгода назад был большой заказ, аудиокристаллы и еще
