Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11 - Веденеев Василий Владимирович

– Интересно, – помолчав, Иван снова обратился к Бондареву, погрузившемуся в чтение толстой книги, – почему Котенев поехал именно туда, а не в другое место?

– Узнаем, – прикрыв книгу, зевнул Саша. – Ставич не говорила?

– Она, похоже, ничего не знает о его делах. Рассказывала, что он обещал уйти от жены, да все никак не решался, а потом вдруг приехал с чемоданом и портфелем. С ними же и убыл на отдых.

– Как у нее состояние, ничего?

– Врачи сказали, опасности нет. Не исчез бы только наш любезный Михаил Павлович.

– За ним местные товарищи приглядывают. От «драконов» всего можно ожидать, не зря же они отправились на машине. Видимо, не могли на самолете. Боялись контроля.

Иван не ответил – прикрыв глаза, он думал о том, что разговор с Котеневым теперь будет другой, – интересно, как отреагирует Михаил Павлович на показания Хомчи-ка? Но больше беспокоили Лыков и Жедь… Он уже видел их фотографии. Лысоватый, одевавшийся в милицейскую форму и есть Виктор Жедь, а главарь, выдававший себя за следователя, – Аркадий Лыков. Ориентировка об их задержании дана, но задержат ли их на пути к убежищу Котенева?..

Дом, куда привез его хитроумный грек, Котеневу понравился – двухэтажный, просторный, с двумя верандами, большим холлом и глубоким подвалом, полным припасов. Вокруг тенистый сад с прохладным чистым ручьем. И комнаты удобные – с окнами во всю стену, отделанными деревом потолками и резными дверями. На полу красивые ковры, удобная мебель, приличная библиотека, не говоря уже о магнитофонах, телевизорах японского производства и видео. Наслаждайся: отдыхай, вкушай яства, приготовленные приходившей помогать по хозяйству старухой, похожей на старую ведьму.

Старухину стряпню он попробовал с опаской и недоверием, но ведьма оказалась великолепной кухаркой – так вкусно Котенев давно не ел. Какая у нее получалась рыба – сдобренная специями, ароматная, нежная, тающая во рту; а какое было мясо – что жареное, что тушеное с овощами. Каждый день новые блюда, прекрасные напитки, полные фруктов хрустальные вазы стояли на столах. Через неделю Михаил Павлович заметил, что брюки стали сходиться на поясе с трудом, и начал бегать по утрам. Впрочем, была и другая причина для пробежек.

В первые же дни он понял, что «гостеприимный» дом – не что иное, как роскошная тюрьма, – Лука не отходил от него ни на шаг. Когда же Котенев решил прогуляться, мягко, но очень настойчиво посоветовал не делать этого, особенно в одиночестве. Прогулки следовало совершать только в компании Александриди и по избранным им маршрутам. О том, чтобы дать Татьяне телеграмму или позвонить, – нечего и думать. Телефон в доме был, но стоял в комнате грека, которую тот запирал на ключ, а по приезде Лука сразу же предупредил: никаких звонков, писем, телеграмм, никто не должен знать, где проводит отпуск Котенев.

– Так надо, – многозначительно сказал он.

Пришлось, скрепя сердце, согласиться. Заветный кейс Михаил Павлович засунул в шкаф, а пистолет носил при себе, на ночь пряча оружие под матрас. Рубашки и костюмы он развесил на плечиках, а из портмоне выгреб мелочь, завязал ее в узелок из носового платка и спрятал тяжелую «колбаску» в плавки.

Утром он выбежал в трусах на участок и пригласил уже поднявшегося Луку пробежаться. Лука вставал на удивление рано, хотя почти ночи напролет читал или смотрел видео, болтал с кем-то по телефону то на русском, то на каком-то непонятном гортанном языке. А утром выйдешь в холл – он уже там, свеженький, чисто выбритый, приветливо улыбающийся, пахнущий дорогим одеколоном. Иногда у Михаила Павловича появлялась мысль о двойниках – один Лука спит, а другой в это время бодрствует. Но двойника не было.

– Бегать? – критически осматривая экипировку Котенева, усмехнулся грек. – Нет, увольте. А вы, если хотите, пожалуйста. Только не далеко и не долго. За участком есть приличная дорога, можете порезвиться там.

Михаил Павлович кивнул и выскочил за калитку. Он был в трусах и кроссовках – даже без майки, – а на голове легкая велосипедная кепочка. Лука проводил его взглядом и остался ждать возвращения «гостя» на веранде. Котенев был более чем уверен, что Александриди засек время, чтобы определить, сколько продолжалась пробежка. В том, что он поднадзорный, Михаил Павлович уже не сомневался.

«Ну и пусть, – припуская по дороге, подумал он. – Пока наши планы совпадают, я готов подчиняться. Мне надо пересидеть в тиши смутное время, а потом посмотрим. Если я захочу уйти, то не велика преграда этот Лука, отодвинем».

Побегав, он свернул в проулок между домами и, выбравшись на проезжую дорогу, остановил местного смуглого парня. Узнав, где находится почта и можно ли оттуда позвонить в Москву, Михаил Павлович побегал еще с полчасика и, вернувшись, сразу отправился в душ. Наслаждаясь под струями теплой воды, он усмехался. Да, понервничал Лука, вышагивая из угла в угол веранды. Беспокоится… А может, боится упустить «гостя»? Ничего, пусть нервничает, ему полезно…

День прошел, как обычно, а на следующее утро Котенев снова выскочил за калитку в трусах, уже не спрашивая разрешения грека. Припустив по дороге до знакомого переулка, он быстренько отыскал почту и позвонил Татьяне. Успел сказать свой адрес, что любит и соскучился, посоветовал взять отпуск и пока поехать к родителям, обещал позвонить еще. Как выяснилось, звонок он сделал вовремя. Когда вернулся, во дворе стояла машина, а потные парни выгружали какие-то железки, обернутые в промасленную бумагу. Покосившись на них, Михаил Павлович поспешил в душ. Потом завтракали, а после кофе и фруктов Лука повел его в сад и показал полностью оборудованную спортивную площадку.

– Я исправил упущение, – взяв под руку Котенева, ворковал грек. – Спортивные занятия полезны, но все же вам не следует маячить в городке и мозолить чужим глаза, тем более в трусах. Здесь это не принято. Можете пользоваться тренажерами, а пробежки придется прекратить.

Михаилу Павловичу захотелось дать греку в ухо, но он сдержался:

– Я вам так благодарен. Конечно, вы, как всегда, правы.

«А позвонить я успел, – ехидно подумал он, возвращаясь в дом. – И ты голубчик, не уследил. Нет, не уследил».

На душе стало весело. Не так уж все плохо и страшно, стоит, наверное, сделать вид, что все принимаешь и со всем согласен, отдохнуть, набраться сил, а потом уйти, когда придет время. А оно придет! Захотелось запеть, как в детстве: я от дедушки ушел, я от бабушки ушел…

– Чего это вы развеселились? – подозрительно покосился на него Александриди. – Радуетесь? Чему?

– Прекрасные тренажеры, – улыбнулся Михаил Павлович. Ну, а рыбалку устроите? Знаете, с ночевкой, костром, душистой ухой. Отдыхать, так отдыхать. Или, даже лучше, охоту. Здесь есть на кого охотиться?

– Есть, – буркнул грек, – на кого охотиться везде есть. Я подумаю, посоветуюсь.

«С кем?» – чуть не вырвалось у Котенева, но он вовремя сообразил, что лучше промолчать.

– И еще хорошо бы купаться.

– Не устраивает душ? – недовольно проскрипел Лука.

– Хочется живой воды, – устраиваясь в кресле, ответил Михаил Павлович.

– За дорогой, сзади дома, есть озеро, – включая телевизор сообщил Александриди. – Думаю, можно купаться. Вы когда хотите, утром или вечером?

– Лучше утром.

Посмотрели американскую музыкальную комедию о похождениях двух братьев-джазменов, старавшихся заработать деньги для воспитавшего их приюта. Потом обедали на другой веранде, где закутанная в черное ведьма накрыла стол. Отобедав, немного соснули в своих комнатах; поднялись, попили чаю, поиграли в нарды, до которых Александриди был большой охотник, – играя, он «заводился», пыхтел, лицо у него краснело, и каждый проигрыш огорчал так, словно он отдавал выигравшему последнее.

Гулять пошли вместе – жара немного спала, воздух, казалось, напоен ароматами, и грек сам отвел Котенева к озеру.

Вернулись к ужину. Поели, покурили, поболтали о пустяках, посмотрели телевизор и разошлись по комнатам. Михаил Павлович разделся и, задернув противомоскитиый полог, зажег бра над изголовьем – решил почитать перед сном. Но отложив книгу, подумал: странно, что в таком доме не держат сторожевой собаки. Не похоже, чтобы здесь постоянно жили, хотя все содержится в образцовом порядке. Может быть, когда нет гостей, здесь постоянно живет сторож и у него есть собака? Тогда где он сейчас? Ведь его «друзья» не могут не охранять этот райский уголок. Он решил, что охрана все же есть, только не видная глазу.