Сто причин убить его - Николай Иванович Леонов
— Но огребли они в этой драке возле кафе больше всех! — хмыкнул Крячко. — Алексей, ты про этого Колю Колесо что-нибудь знаешь, слышал о таком?
— Нет, среди активных его кличка не мелькает. Я дал задание все о нем выяснить, но информация — это дело времени.
— А вот времени у нас как раз и нет, — вздохнул Лев. — Меня смущает то, что это все происходит вокруг Огольцова. Он у нас в списке возможных подозреваемых, но драка к нашему делу не очень «клеится». И все же! Огольцов был близок к семье Загороднева. Он мог чутьем спецназовца понять, что тому угрожает опасность, мог что-то слышать, даже понять, но не сделать ничего, чтобы спасти мужа своей бывшей жены. Не знаю… Я сейчас просто рассуждаю вслух. Крутится что-то в голове, но я никак не поймаю за хвост эту мысль. Не знаю даже, как сформулировать. Может, просто интуиция срабатывает.
— В нашем деле интуиция — большое дело. Вещь очень полезная, потому что она есть талант, помноженный на опыт!
— Перестань, Стас! — поморщился Гуров.
— Да я вообще-то без иронии, — улыбнулся в ответ Крячко и посмотрел на Букатова. — Я больше не для тебя, а для нашего молодого друга это сказал. Видишь ли, Алексей, опыт подсказывает, что Огольцов, если он и не виновен в гибели Загороднева, мог находиться в непосредственной близости либо от убийцы, либо от мотива убийства. Он все равно может оказаться важным свидетелем. А уж причина, по которой он попал в камеру, а двое мальцов — в больницу, и вся история с этой проституткой Марго и каким-то вором, которого сильно «обидели», может оказаться чистой воды спектаклем. Именно для того и разыгранным, чтобы запудрить нам мозги, а Огольцова убрать как свидетеля. Все, что я сказал, — это, конечно, лишь допустимая схема, но истина может прятаться где-то рядом.
— Ладно, — остановил Гуров напарника, — хватит философствовать. Давайте планировать наши следующие шаги. Алексей, ты ищешь Колю Колесо по своим каналам. Это первое. Второе! Ты поднимаешь все дела «по окраске» за последние пару-тройку лет. Не только по преступным группам, но и по разборкам в криминальной среде. Особенно где были явные признаки убийства по заказу и разборки со стрельбой.
— Девочку надо искать, — предложил Крячко.
— Обязательно, — кивнул Лев. — Я свяжусь с начальником Букатова, озадачу его информацией по проституткам и сутенерам. А ты, Стас, поговори сегодня с Огольцовым еще раз. Не спеши. Бутербродов ему принеси, что ли, сока хорошего. Постарайся в душу залезть этому майору. Пусть напряжет свой ум и вспомнит, не хотел ли кто неприятностей Загородневым, не слышал ли он о каких-то разборках, в которых тот мог участвовать. Может, ему кто-то отомстить хотел. А я позвоню Петру, пусть за своей подписью пришлет сюда распоряжение усилить охрану задержанного Огольцова под личную и персональную ответственность начальника ГУВД.
Глава 6
Старший лейтенант Букатов сидел на бульваре, положив ногу на ногу, и посматривал по сторонам с самым безмятежным видом. В душе у молодого оперативника многое изменилось с тех пор, как в город прибыли два полковника из Москвы. Вроде бы и времени прошло не так много, но сколько всего произошло. Самое главное, что произошло с самим Алексеем. Еще неделю назад он был уверен, что поданный им рапорт рассмотрят и дадут ему ход. Вызовут, конечно, в управление кадров, будут кривиться, рассказывать, как они были уверены, что перед молодым человеком широкая перспективная дорога в органах, а он не оправдал. А может, и не вызовут, а просто сунут в руки обходной лист да в бухгалтерию скажут забежать — получить то, что осталось от зарплаты за истекший месяц. И все, свобода, и никаких начальников, никакого унизительного положения, когда ты каждому упырю, каждому задержанному гопнику рассказываешь, что работаешь не за деньги, что тебе хочется видеть свой город чистым и безопасным. А они посмеиваются, потому что приведут тебе сотню примеров, как твои же коллеги и взятки берут, и… кое-что похуже делают. И тебе стыдно и в глаза им смотреть. Тебе, честному парню, стыдно смотреть в глаза отморозкам. Глупо и нелепо!
Но сумели полковники, сумел Крячко разбудить в душе у Алексея иное отношение не просто к работе, а к жизни вообще. И ведь глупо не согласиться, что никто тебе в этой жизни ничем не обязан. Сразу ничто не дается: ни успех, ни уважение, ни чины и награды. Все надо заслужить, заработать. Свой «дом» нужно построить самому. И Гуров, и Крячко смогли всего добиться сами. И вот их уважают, с ними считаются. Они стали профессионалами, без которых, если уж быть честным, в полиции не обойтись. А что он, Алексей Букатов? Пока пустое место. И нет у него права на кого-то обижаться, пока он сам не доказал, что чего-то может, может заставить уважать себя, считаться с собой! Мир вокруг тебя не нравится? Так измени его! А если не можешь, то сиди и не вякай!
Лисовского Алексей увидел издалека. Невысокий, широкоплечий, он шел обычной своей походкой, чуть выворачивая наружу ступни ног и чуть размахивая при ходьбе руками. То ли природа наделила Лисовского такой дурацкой походкой, то ли он копировал кого-то из блатных, стараясь показать свою независимость и весомость в этом мире. Алексей поднялся, когда Лисовский почти поравнялся с его лавкой, и, встав на его пути, спросил, покручивая в руке сигарету:
— Прикурить не найдется?
— Купи себе зажигалку, — буркнул Лисовский, даже не удосужившись посмотреть на него.
Но Букатов не дал ему пройти:
— Стой, Колесо, поговорить надо!
— Че? — Лисовский замер на месте и настороженно посмотрел на незнакомца. — Че тебе?
— Я из уголовного розыска! — быстро заговорил Алексей. — Могу, конечно, и удостоверение показать. Могу и в кабинет к себе тебя сопроводить. Вон, видишь, двое патрульных стоят и на нас смотрят. Но я не хочу, чтобы кто-то из ваших знал о нашем разговоре. Давай без концерта отойдем в сторонку и поговорим на лавочке.
— Испугал! — ехидно осмотрел оперативника с ног до головы Лисовский. — Я в ваши игры не играю. Есть что предъявить? Тащи в обезьянник, а нет, так и вали себе… в свой кабинет!
Букатов открыл было рот, чтобы продолжить убеждать, но Колесо с равнодушным видом обошел преградившего ему дорогу полицейского и двинулся дальше по бульвару. Алексей озадаченно смотрел ему вслед. Задерживать Лисовского ему не разрешили, он должен был убедить его, склонить к
