Детектив за обедом. Убийство подают горячим - Токуя Хигасигава
— Но в действительности рост Нодзаки вчера вечером составлял почти сто семьдесят? А значит, его спутница должна быть не меньше ста шестидесяти, верно?
— Именно так.
Слова Кагаямы окончательно вытеснили из головы Рэйко образы Аи Сайто и Тидзуру Морино. На смену им всплыли две другие фигуры — обнаружившая тело Эри Савада и дочь депутата Канаэ Маюдзуми. Обе были ростом как раз около ста шестидесяти сантиметров.
— И вот с этого-то момента и начинается настоящая трагикомедия. Нодзаки приводит девушку к себе домой, как положено, снимает обувь у входа — и в одночасье оказывается почти одного с ней роста. Можно только представить, какое огромное количество вопросов тут же вспыхнуло в голове девушки. Однако мужчина в подобной ситуации, скорее всего, просто бы отмахнулся: «Ну подумаешь, чего здесь такого?» — и как ни в чем не бывало продолжил бы развивать вечер в романтическом ключе.
— Что, мужчины и правда так себя ведут?
— Именно так, одзё-сама.
Категоричность заявления Кагаямы не оставила Рэйко иного выбора, кроме как принять подобное поведение мужчин за бесспорный факт:
— Ладно, поняла. Продолжай.
— Слушаюсь. Однако если мы посмотрим на образовавшуюся ситуацию со стороны девушки, то для нее это совсем не «подумаешь, чего здесь такого?». Сами посудите, только что перед ней стоял высокий привлекательный мужчина ростом под сто семьдесят сантиметров, и вдруг — хоп! — он превращается в коротышку на голову ниже. Обычная реакция в подобной ситуации — злость и возмущение: «Ты меня обманул!» В свою очередь, мужчина мгновенно занимает оборонительную позицию: «И что с того, что я невысокий? Разве это преступление?!»
И вот квартира номер пятьсот четыре, которая еще минуту назад должна была стать романтическим гнездышком для двух влюбленных голубков, вдруг превращается в поле боя — кровавую арену, где сталкиваются предательство и ярость, с одной стороны, и разочарование и комплексы — с другой. Что в конечном счете и приводит к трагедии.
— Девушка ударила его по голове пепельницей. Удар пришелся неудачно, и молодой человек погиб.
— Именно так. По сути, это, скорее всего, самый обычный несчастный случай, вызванный любовной ссорой. Однако, как бы там ни было, убийство остается убийством, и девушка решает бежать с места преступления, вот только в последний момент ее взгляд цепляется за одну деталь — казалось бы, сущая мелочь, но оставить ее как есть она не может. Догадываетесь ли вы, что именно привлекло ее внимание, одзё-сама?
— Ни малейшего представления… О чем это ты?
— О штанах жертвы. Вернее, о его штанинах.
— Штанинах?! И что же в них такого?..
— Дело в том, что они, скорее всего, были сшиты с удлиненным шаговым швом — чтобы по максимуму использовать эффект от «сикрет-туфель». Проще говоря, подобные штанины прекрасно скрывают массивную подошву обуви. Однако стоит только разуться, как такие брюки сразу же повисают мешком, создавая до смешного нелепый вид. Если бы кто-либо из профессиональных детективов заметил столь неестественно длинные штаны на жертве, то на какие мысли бы это его навело? Вероятно: «А не носил ли погибший „сикрет-туфель“?» — ведь нельзя поручиться, что среди следователей не нашлось бы по-настоящему проницательного человека, который мгновенно подметил бы такую деталь.
Хм, сомнительно, конечно, что в полицейском управлении Кунитати и впрямь найдутся столь проницательные детективы, но это уже дело десятое…
— Ну и что в этом такого? Пусть даже кто-то из детективов и догадался бы, что Нодзаки носил «сикрет-туфли». Что тут страшного?
— Ничего хорошего в этом точно нет. Ведь очевидно: мужчины невысокого роста надевают «сикрет-туфли» прежде всего для того, чтобы произвести впечатление на женщин. А значит, если у жертвы оказалась такая обувь, напрашивается вполне логичный вывод: перед смертью он встречался с некой дамой.
— А что, по-твоему, нет мужчин, которые и на работу в таких туфлях ходят?
— Несомненно, такие мужчины тоже существуют, только вот Нодзаки в их число не входил, что становится очевидным, стоит лишь взглянуть на обувь, хранившуюся у него в прихожей — все туфли на полках обувного шкафа вполне обычные, без каких-либо ухищрений. Получается, что его «сикрет-туфли» предназначались явно не для офиса. На работе он выглядел как самый обычный невысокий мужчина ростом около ста шестидесяти сантиметров, следовательно, особа, ради которой он их надевал, никак не могла быть его коллегой. Очевидно, речь идет о девушке, с которой он общался вне работы.
— Понятно. Выходит, один-единственный факт — что Нодзаки носил «сикрет-туфли», — сразу же существенно сужает круг подозреваемых, а для преступницы это, мягко говоря, нежелательно.
— Совершенно верно. Вот почему ей было так важно скрыть сам факт существования «сикрет-туфель». Она во что бы то ни стало стремилась избежать даже малейшего риска того, что у кого-нибудь из следователей промелькнет подозрение: а не носила ли жертва «сикрет-туфли»? Наверняка ход мыслей преступницы был именно таким, а потому она решила… Вы уже догадались, одзё-сама?
— Догадалась. Преступница сняла с жертвы брюки, чтобы скрыть их необычный крой со слишком длинными штанинами.
— Прекрасно, одзё-сама, меньшего я от вас и не ожидал. Проницательность — ваше второе имя. — Кагаяма даже не попытался прикрыть свою откровенную лесть. — Однако, если бы преступница ограничилась лишь брюками, это вполне могло сыграть против нее же самой: внимание детективов сразу бы сосредоточилось на пропавшем предмете одежды. Вероятнее всего, они заглянули бы в шкаф и, осмотрев имеющиеся там вещи, обнаружили бы несколько пар брюк с такими же удлиненными штанинами. А это уже стало бы для убийцы самым настоящим выстрелом себе в ногу.
— Значит, снять с жертвы только штаны было недостаточно.
— Именно. А потому преступница пошла дальше: с мертвого тела она стащила сначала коричневый пиджак, а затем и белую рубашку, так что убитый остался в одном лишь нижнем белье. А это уже практически полная нагота. Так что неудивительно, если в тот момент она подумала: «Раз уж снимать одежду — так всю, до конца».
— И впрямь, в таком случае разгадать истинные мотивы убийцы становится гораздо сложнее.
Похоже, преступница действительно пошла именно этим путем — так в холостяцкой квартире и появилось загадочное обнаженное тело. Постепенно картина преступления обретала все более ясные очертания, и от неожиданности сделанных открытий Рэйко уже с трудом сдерживала охватившее ее волнение.
— И что же делает преступница после того, как полностью раздела жертву?
— Складывает снятую одежду в бумажный пакет и уже собирается покинуть место убийства. Конечно же, она понимает, что оставлять «сикрет-туфли» в прихожей нельзя. И вот именно в этот момент, думаю, ей и приходит в голову одна идея.
— Идея?
— Именно. Идея, как по возможности безопасно скрыться с места преступления. Речь сейчас идет не о банальном переодевании, а о настоящей маскировке — продуманной и весьма эффективной. В одно мгновение убийце удалось прибавить себе почти десять сантиметров роста. А предмет, позволивший провернуть такое перевоплощение, находился у нее прямо перед глазами. Грех было им не воспользоваться.
— Вот оно что! Преступница надела те самые «сикрет-туфли», в которых до этого был Нодзаки!
— Верно. Хотя обычно между мужчиной и женщиной есть заметная разница в комплекции, в данном случае жертва с убийцей были практически одного роста. Можно предположить, что и размер обуви у них существенно не отличался — достаточно
