Убийства и цветочки - Дарья Александровна Калинина
Она извлекла смартфон и в его ярком свете под своими ногами увидела грязный серый и дрожащий комочек. Два блестящих глаза с тёмными дорожками слёз жалобно и с надеждой смотрели на неё. Мордочка собачки была перемотана скотчем, отчего животное не могло издать никакого звука, кроме тихого писка, который и привлёк внимание Оли. Собачка была совсем маленькой. Лапки у неё также были связаны. И щемящая жалость переполнила сердце Оли.
— Бедная моя! Кто же такое с тобой сотворил?
Она подняла собачку на руки, прижала к себе. Животное было совсем холодным, видно, что лежало тут уже давно. Успело промокнуть и основательно замёрзнуть. Недолго думая, Оля сунула её к себе под куртку и побежала на берег. Тут никого не было, но костёр горел, и Оля подсела к нему поближе. Покопавшись в вещах у рыбаков, она нашла нож и принялась осторожно срезать с лапок и мордочки один слой клейкой ленты за другим. Собачка повизгивала, когда вместе со скотчем приходилось расставаться и с частью своей шёрстки, но терпеливо сносила мучения. Видимо, понимала, что женщина хочет ей помочь.
Шёрстка у неё была серой и грязной, в хвое, листиках и каких‐то чёрных пятнах.
— Повезло же тебе, кроха. Если бы не выпитое мной пиво…
И Оля содрогнулась, представив, как маленькое живое существо обречённо лежало всего в нескольких шагах от людей, которые обязательно спасли бы его, но с замотанной пастью не имело возможности позвать к себе на помощь. В этом была какая‐то особая изощрённая и садистская воля, так что Оля вознегодовала.
— У нас завёлся живодёр! Мучает собак! Крошка уже пропала. А теперь ещё и эта собачка. Как там мой Калачик, теперь я и за него тревожусь.
Внезапно телефон у неё в руках замигал. Поступил вызов от Светланы. Голос у неё был взволнованный.
— Прости, что не позвонила тебе раньше. Мы сейчас в реанимации, тут особенно нельзя звонить. Как ты там? Жива?
— Нет.
— Шутишь?
— Чего спрашиваешь, раз ты со мной разговариваешь, значит, жива.
Оля почти не скрывала своих чувств. Оставили! Забыли! Забросили!
— Как там Пётр Филиппович?
— Плохо. Приехали его родственники. Два сына с невестками.
— У него же их вроде бы трое.
— Третьего пока нету. Звонили, он вне доступа. И жене его тоже не дозвонились. Наверное, завалились куда‐то, им и горя нет, что старик при смерти.
— А что говорят врачи?
— Как всегда, они очень осторожны в своих прогнозах. Слушай, Оля, ты нас прости. Ты уж продержись час-другой. Как только начнёт светать, мы сразу к тебе приплывём.
— Ладно. Тем более что я тут всё равно не одна. У меня хорошая компания. Двое рыбаков, а теперь ещё и собака нашлась.
— Что за собака? Не наша Крошка?
— Нет. Совсем другая. Крошка была беленькая и пушистенькая, а у этой шубка серая и с чёрными пятнами по всему телу.
Выслушав историю о спасении маленькой собачки, Светлана опечалилась:
— Боюсь, что Крошка и впрямь попала в беду. Если живодёр схватил и её тоже, то мы её больше не увидим. Но я до поры до времени не буду говорить Анне Вольфовне о том, что тебе довелось узнать. Бабка и так вся в горе. Похоже, она была искренне привязана к своему капитану.
Оля пообещала молчать и разговор на том у них закончился. Вскоре вернулись рыбаки. Оля показала им свою полуживую находку и попыталась рассказать, как нашла собачку в лесу. Но мужчины её почти не слушали. Не говоря ни слова, они стали поспешно собирать свои вещи.
— А в чём дело? — удивилась Оля. — Уже скоро рассвет. Разве вы не будете рыбачить?
— Нет.
— Мы передумали.
Оля не знала, как ей и реагировать. С одной стороны, это приближало время её возвращения домой. Но с другой — ей было непонятно, почему планы рыбаков так резко поменялись. И от этого Оле вновь стало неуютно. Но мужчины ничего не пожелали ей рассказать.
— Планы поменялись, — вот и всё, что они угрюмо цедили сквозь зубы. — Мы возвращаемся. Ты же этого и хотела!
Хотеть‐то хотела, но не таким образом. Оле казалось, что рыбаки были чем‐то сильно встревожены. Они то и дело обменивались взглядами, но посвящать Олю в свою тайну не собирались. На берегу они холодно простились с ней и быстро убежали, даже не предложив подкинуть её до дома, хотя были на машине.
Какое‐то время было тихо. А потом Оля услышала над озером знакомый стрекот мотора. Затем увидела и лодку. Её рыбаки, высадив Олю на берег, явно возвращались назад на остров.
— Ничего не понимаю. Странные они какие‐то. Хотели от меня избавиться, уж подождали бы чуток. Скоро за мной так и так бы девчонки приехали.
Но видимо, общество Оли до такой степени опротивело рыбакам, что они не могли ждать ни одной лишней минуточки. А возможно, что они вспомнили какую‐то очередную примету, которая не позволяла женщине пенсионного возраста находиться там, где они собирались ловить рыбу.
— Баба на корабле к несчастью, — припомнила Оля, что говорит народная мудрость по такому случаю. — Или ещё: баба с возу, кобыле легче.
Решив не забивать больше голову чужими странностями, Оля извлекла собачку и осмотрела её. Слава богу, несчастное животное выглядело уже получше. У рыбаков нашлась банка тушёнки, которой они и поделились с собачкой. Но больше всего животному хотелось пить. Собачка подбежала к воде и лакала так долго, что её пузико надулось, словно барабан, а Оля испугалась, как бы ко всем своим бедам собачка бы не лопнула. Но вода, еда и человеческое тепло сделали своё благое дело. Собачка была хоть всё ещё вялой, но помирать явно передумала.
— Горемычная ты моя! Куда же тебя девать‐то, даже и не представляю.
Собачка вильнула хвостиком, но не издала при этом ни звука.
— Крошечка бы уж нашла, что сказать. Такая звонкая собачонка, ты бы только знала. А вот ты у нас молчунья, как я погляжу.
Судно капитана всё ещё находилось тут. И пока суть да дело, Оля принялась его разбирать. Когда по берегу шастают всякие Вованы, которые гребут всё, что плохо лежит, и с ними Василии, которые не протестуют против такого положения дел, лучше «Гортензию» одну надолго и без присмотра не оставлять. Дело в ловких руках Оли спорилось, разбирать оказалось значительно проще. И к тому моменту, как наверху послышались голоса Светланы с Катей, у неё уже всё было готово и разложено по сумкам. А потом Оля увидела, как по извилистой тропинке спускаются к ней её
