Слухи - Хэйди Перкс

Все это сильно отличалось от знойного Рождества, к которому они привыкли в Сиднее, но Матильда, вернувшись в Англию, так ждала снега, что совсем не скучала по Австралии.

Грейс проснулась с пересохшим ртом, раскалывавшейся головой и тошнотой, усилившейся от воспоминаний об отвратительном вечере. Глухое раздражение немного стихло при виде счастливой дочери. Состояние Грейс сложно было назвать похмельем, но выпитое накануне все-таки ощущалось, и в 6:45 она с удовольствием перевернулась бы на другой бок, закрыла глаза и поспала еще.

Однако снова заснуть помешали мысли, выкладывавшие из вчерашних эпизодов до обидного очевидную картину. Грейс невольно начала злиться. В последнее время она привыкла к этому настроению: всякий раз, как Грейс вешала трубку после разговора с Грэмом, в ней вскипал гнев.

Матильда вприпрыжку выбежала из комнаты, и Грейс подумала, что без дочери у нее совсем не было бы родной души. Сознание одиночества, усугубившееся на вчерашних посиделках, окончательно прогнало всякий сон.

На тумбочке стояла фотография Грейс и Грэма, снятых в счастливые времена. Иногда Грейс хотела убрать фотографию, чтобы не видеть каждое утро лица мужа и не думать, что она ничего не знает о его жизни в Сингапуре. Как изменилась бы жизнь, если бы Грэм поселился здесь и прекратил уезжать? Наладились бы отношения? Или годы раздельной жизни слишком глубоко запустили в супругов свои когти?

По телефону Грэм всякий раз клялся, что скоро приедет, начиная разговор в позитивном ключе. Он словно не замечал, что Грейс фактически превратилась в мать-одиночку, хотя она неоднократно указывала на это мужу. К концу телефонного общения разговор всегда скучнел, и Грейс вешала трубку в испорченном настроении.

Когда Грэм приедет на Рождество, нужно обсудить, может ли он уйти из своего проекта и переехать в Клируотер. А главное, хочет ли он этого.

Грейс со вздохом выбралась из кровати и принялась готовить себя и Матильду к предстоящему дню. Мысли о браке сменились иными соображениями, например уверенностью, что ей абсолютно не хочется видеть сегодня подружек Анны, зная, что у нее почти нет шанса вырвать Анну из лап этой троицы и побеседовать наедине.

Грейс удивилась, когда, войдя на школьный двор, увидела жавшееся в стороне пресловутое трио – почему-то без Анны. Сначала она заметила Нэнси, затем Рейчел, которая, согнувшись, сидела на низком бетонном парапете, словно ее сейчас стошнит (Грейс сочла это возмутительным для школьной площадки). Чуть в стороне от них находилась Кейтлин, кусая ноготь и с ужасом глядя на Рейчел.

Первой мыслью Грейс стало приятное сознание, что Анна не с ними и ее можно застать одну и выяснить, что, черт побери, она вытворяла накануне. Грейс прошла мимо неполной компании, отметив, что Кейтлин, стоявшая почти в раболепной позе, сгорбившись, кажется до нелепого мелкой рядом с Нэнси, облаченной в длинное черное пальто с меховой опушкой на капюшоне и сапоги до колен. Выглядела Нэнси прекрасно, несмотря на ранний час. Грейс удивилась, отчего эта великанша, столько выпив накануне, с утра снова свежа, как роза.

Проходя мимо, Грейс даже с пятнадцати метров ощутила что-то неладное. Матильда тянула ее за руку, но она рассеянно поглядывала на дочь. У нее не было желания заводить разговор – оскорбительные, обидные воспоминания свежими ожогами горели в памяти. Она хорошо помнила и фразы, брошенные Анной, и подчеркнутое пренебрежение остальных, намекавших, что Грейс не их поля ягода.

Она направилась к игровой площадке, когда Рейчел сползла с парапета и выпрямилась.

– Грейс! – окликнула она, засунув руки в карманы огромного дутого пальто.

Грейс обернулась. Лицо Рейчел было странно поблекшим, под глазами осталась плохо смытая тушь.

– Кое-что случилось. – Голос у Рейчел прервался, и Нэнси шагнула вперед, положив руку ей на плечо. – Все равно ты скоро узнаешь.

– Что? – спросила она, встревоженная выражениями их лиц.

– Утром мне звонил Бен, – произнесла Нэнси таким начальственным тоном, что Грейс невольно посмотрела на нее.

Бен? Грейс начала догадываться, что случилось. Бен – это муж Анны, Бен Робинсон, которого она неоднократно встречала за три месяца. Грейс не теряла надежды завести с ним знакомство, ведь Бен теперь занимал большое место в жизни лучшей подруги.

– Вчера Анна не пришла домой, и мы все немного испуганы, – продолжила Нэнси, впившись взглядом в Грейс, будто подозревая, что ей что-нибудь известно.

– Как не пришла домой? – воскликнула Грейс, выпуская ручонку Матильды. – В каком смысле – не пришла?

– Когда Бен проснулся, Анны не было дома. Как вечером уехала, так и не возвращалась.

– Он ей звонил?

– Конечно, звонил! – ответила Нэнси таким тоном, будто глупее вопроса и быть не могло. – Мы все звонили. У нее телефон выключен. Я оставила ей несколько сообщений с просьбой позвонить мне как можно скорее, но по какой-то причине Анна, черт ее побери, отключила телефон. – Нэнси глубоко вздохнула и отвела глаза. Грейс впервые видела, чтобы Нэнси первая опустила взгляд. Это казалось странным.

– Не поняла, – сказала она. – Что произошло после моего ухода? Ну, то есть когда вы поехали домой? Анна не села с вами в такси?

Нэнси молчала, закусив губу. Остальные тоже. Грейс смотрела на них, ожидая ответа.

– Что произошло? – требовательно повторила она.

Наконец Нэнси произнесла:

– Ну, выпили мы. Ты же знаешь, как это бывает.